не обращая никакого внимания на пасмурного лицом владыку, присоединившегося к тренировке отряда штурмовиков отряда «Нарак».
После разминки на спаррингах бойцы элитного боевого подразделения почувствовали себя мальчиками для битья. И не потому, что поддавались или были слабыми. Нет. Просто сегодня владыка считывал действия любого темного с такой легкостью, будто сам их перед этим и внушал.
– Ты что творишь, брат?
Владыка поднял глаза на Ру’Рара. Тот отметил, что глаза Ра’Харда поблекли и стали… какими-то неживыми.
– Все, что мне остается в данной обстановке, – тихо отозвался он.
– Ты думаешь, что сможешь обманывать ее вечность?
– Что бы ты сделал на моем месте? В подобных условиях?
– Не знаю. Но нельзя поступать с нею как с врагом. Нельзя так поступать с женщиной. С матерью.
– Что ты предлагаешь? – спросил владыка.
Сержант промолчал.
– И я должен был честно ей сказать, как только она очнулась: «Здравствуй. Ты моя э’тили, я это понял, как только увидел тебя в реанимационной капсуле, обгоревшую, с ненавистью в глазах. И да… Мужчина, которого ты вызывала вчера, как запасной канал связи, – он мертв. Участвовал в обороне Марса. Видимо, как и ты. И твой сын…»
Владыка запнулся.
– Э’тили? – выдохнул молочный брат и присел рядом. Казалось, он не слышал больше ни слова из того, что говорил претемный. – Ты хочешь сказать, что землянка и есть та, с кем в мудрости непогрешимой связала тебя Мать-Тьма?
Претемный кивнул.
– И что теперь?
– Я делаю то, что я делаю. И жду.
– А она точно понимает, чего ты от нее ждешь? Почему-то мне кажется, что наших традиций она не знает.
– Конечно, не знает, – невесело усмехнулся лур. – Но я все равно жду от нее первого шага.
– Как все запуталось, – покачал головой штурмовик.
– А ведь ты знаешь, это счастье, – едва слышно проговорил Ра’хард. – Мое счастье. Оно, правда, так переплелось с виной и страхом потери, что горчит. Но…
– Я очень хочу, чтобы все разрешилось. В любом случае я отдам жизнь за твою любимую. Я желаю тебе счастья, брат…
Еще мгновение теплого, всепонимающего молчания – и над залом раздался рык сержанта, приступившего к своим обязанностям.
Владыка посидел еще несколько минут, прикрыв глаза. Потом его внимание привлекла фраза, точнее, обращение:
– Ты, лекарь! Четче удар!
Владыка вскочил – если лекарь здесь, на тренировке, то…
– На’Аталия! – ворвался он в покои.
Женщина скатилась с постели и замерла в боевой стойке. Полубоком к двери, ноги согнуты в коленях, руки – в локтях, кулачки сжаты, лицо самое сосредоточенное.
«Ру’Рару бы понравилось…» – мелькнула мысль у владыки.
Он остановился и коротко поклонился:
– Простите, я не хотел вас испугать.
Землянка
