успех компании – с назначением нового президента «во главу». Книжные полки ломятся от биографий успешных мужчин и женщин, представивших свои объяснения того, как они добились бульшего в жизни (у нас же на сей счет есть выражение: «в нужное время в нужном месте», чтобы ослабить любые выводимые ими заключения). Эта путаница затрагивает людей с различными убеждениями. Так, профессор литературы придает большое значение простому совпадению словоформ, а финансовый статистик гордо выявляет «регулярности» и «аномалии» в данных, которые просто случайны.
Будучи пристрастным, я вынужден сказать, что гуманитарий, вероятно, намеренно склоняется к путанице между шумом и смыслом, то есть между случайно сконструированной структурой и точно выраженным сообщением. Однако это вызывает определенный вред, некоторые претензии на то, что искусство является инструментом выяснения Правды, а не попыткой уйти от нее или сделать более приятной. Символизм ― дитя нашего нежелания принять и неспособности справиться со случайностью. Ведь мы придаем значение любым образам, мы определяем человеческую сущность по чернильным пятнам. «Я вижу мечети в облаках», ― объявил Артур Римбод, французский поэт-символист XIX века. Такая интерпретация затащила его в «поэтическую» Абиссинию, восточную Африку, где он попал в лапы ливанских работорговцев, подхватил сифилис и потерял ногу в результате развития гангрены. Он с отвращением отбросил поэзию в девятнадцать лет и безвестно умер в госпитале Марселя, хотя ему еще было далеко до сорока. Но было уже поздно: интеллектуальная жизнь европейцев приобрела необратимый вкус к символизму, мы все еще оплачиваем это психоанализом и другими причудами.
К сожалению, некоторые люди участвуют в игре слишком серьезно и пристрастно ищут смысл во многих вещах. Всю свою жизнь я страдал от конфликта между моей любовью к литературе и поэзии и глубинной аллергией в отношении большинства учителей литературы и ее критиков. Французский поэт Поль Валери был несказанно удивлен, услышав комментарии критика, рассуждающего о смысле его поэм, о наличии которого сам автор до того момента даже не подозревал. Конечно, ему было сказано, что это результат работы его подсознания.
В общем смысле, мы недооцениваем долю случайности почти во всем. Признание сего факта вряд ли заслуживает отдельной книги, за исключением случая, когда ее пишет специалист, то есть дурак из дураков. Неприятно осознавать, что только недавно наука оказалась в состоянии учитывать случайность (экспансия шума превосходит рост доступной информации), а теория вероятности ― достаточно молодая ветвь математики, кроме того, прикладное применение вероятности практически не выделяют в качестве отдельной дисциплины.
Обратимся к таблице 1. Самым лучшим способом суммирования основных тезисов этой книги будут описания ситуаций (иногда трагикомических), в которых левая колонка ошибочно принимается за правую.
Таблица 1. Основные различия, используемые в этой книге
Подсекции
