раз, когда собратья принимаются азартно гонять шар. Ингрид – инвалид, она не может быстро бегать из-за тяжелой травмы правого бедра.
В перерыве между номерами руководитель шоу объясняет, каким образом они с Ингрид обманывают публику, – показывает неуловимые для зрительского глаза жесты-команды, на которые обученная собака реагирует соответствующим образом, создавая впечатление самостоятельного действия. Обычно руководитель не снисходит до общения с публикой, поручая это дело своему первому помощнику. Сегодня – особый случай. В толпе догофилов присутствует особа, благорасположение которой руководитель пытается завоевать вот уже в течение трех дней. Назвать ее «дама с собачкой» язык не поворачивается: во-первых, те самые дамы, если верить отечественной классике, не носят джинсовых комбинезонов на пару размеров больше и стоптанных кроссовок, во-вторых, собачек две, и это большущие ризеншнауцеры с могучими клыками и чертоподобными лохматыми мордами. И все равно – руководитель старается. Нравится ему дама.
А пока – несколько слов о руководителе шоу, он заслуживает нашего внимания.
Итак, Сергей Николаевич Рудин, пенсионер внутренних войск, старший прапорщик в отставке, тридцати восьми лет от роду, рост – 175, вес – 75, стандарт, другими словами. При ходьбе слегка прихрамывает на правую ногу, которая на три сантиметра короче левой, – последствие тяжелого ранения трехгодичной давности. Холост, живет при школе, директором которой числится в учетных документах. Профессиональный кинолог, всю свою сознательную жизнь посвятил изучению и воспитанию собак, в Белогорской области и далеко за ее пределами известен как великолепный знаток собачьей психологии и ас дрессуры. Образ жизни – волчий. С утра до вечера носится как угорелый со своими питомцами, а ночью занимается черт знает чем – об этом несколько позже. Образ жизни, сами понимаете, накладывает свой отпечаток на внешность и психологию индивида. В теле Рудина нет ни капельки жира, сухие рельефные мышцы свидетельствуют о мощи их обладателя – хоть анатомический атлас пиши. Впечатление несколько портят два страшных шрама: чуть поменьше – под правой ключицей и несколько больше – на верхней четверти правой лопатки, которые почему-то не желают загорать и зловещими чужеродными пятнами белеют на бронзовом теле атлета. О природе шрамов Рудин предпочитает не говорить, как, впрочем, и о характере своей ножной асимметрии – если по пьяному делу кто начинает приставать с расспросами, корректно посылает в известные места, а в случае рецидива любознательности может без базара зарядить в репу – аналоги известны. Психология адекватна образу жизни. Глубоко сидящие голубые глаза смотрят на мир немигающе, с известной долей настороженности и скептицизма. Имеет свое представление о месте индивида в обществе – несколько скособоченное ввиду двадцатилетнего боевого прошлого. Коллеги по школе и близкие знакомые зовут его просто Пес, и он на это не обижается. Это не ругательство – такова боевая кличка Рудина, под которой он в последние
