1889. № 35.
15
Наш маститый юрист П. Г. Редкин в вышедшей незадолго до его смерти книге своей отмечал, что до Устава 1863 г. профессорам строжайше предписано было заменить слово «правоведение» – «законоведением». См. выше главу IV.
16
См. т. IX Дела о преобраз. суд. части. Записка Н.А. Буцковского. С. 7; С. 5 Записки Зарудного.
17
Национ. вопрос в России. С. VI.
– Наглядным предостережением против такого оригинальничанья quand тёше служит опыт с печальной памятью III отделением. Это самобытное учреждение должно было, на посрамление Европы, доказать, что и помимо гласности и вообще рациональной судебной организации возможно водворение законности и правды. Назначением этого нового не то светского ордена, не то полицейского масонства, было, как разъясняла инструкция учредителя его, гр. Бенкендорфа, «обращать внимание на беспорядки во всех частях управления; наблюдать, чтобы спокойствие и права граждан не были нарушены людьми властными; внимать гласу страждущего человечества и защищать беззащитного и безгласного гражданина». Таким образом эти новые Гарун-аль-Рашиды, тайно, но деятельно наблюдая за всеми, должны были при помощи сердцеведения и смотрения исполнять функции, которые в других странах, и то не всегда хорошо, выполняют суд, адвокатура, печать и общественное мнение. Хорошо известно, во что превратилось это учреждение, которому ставилась столь высокая и совершенно ему непосильная задача. Приветствуя упразднение в 1880 г. III отделения, Катков между прочим писал: «Принадлежа к той системе, которая отрицала всякую свободу жизни и уже потеряла свою силу, учреждение это вносило собою только смуту и ложь в жизнь при ее изменившихся условиях». («Моск. Вед.», 1880. № 222). Об оставленной незавидной памяти III отделения можно судить уже по тому, что сочтено было невозможным IV отделение переименовать в III.
18
См. письмо Ростовцева к Александру II; С. 49 «Освобождения крестьян» Семенова.
19
См. т. XVII «Дела о пр. суд. части». С. 39.
20
См. записку Буцковского. С. 44–53; записку Зарудного. С. 5–24. Т. IX «Дела о преобраз. суд. части».
– Подобными же чисто юридико-бытовыми и рационально-научными соображениями были мотивированы: несменяемость судей, независимость адвокатуры, упразднение сословности в судах и установление: равенства пред законом, устности, состязательности, широкой гласности и других основ судебной реформы.
21
См. весьма сочувственный отзыв известного криминалиста Миттермайера в журнале «Министерства Юстиции», 1864 г. № 10, а также книгу Лероа-Болье: «L’empire des Tzars», tome II.
– Говоря о началах, на коих построены Судебные Уставы (в том числе и суд присяжных), министр юстиции Н. В. Муравьев в речи своей 30 апреля 1894 г. при открытии комиссии по пересмотру Суд. Устав, выразился так: «Это в сущности общепризнанные и наилучшие из всех до сих пор выработанных в цивилизованном мире ручательств того, что судебная истина будет обнаружена, что закон будет точно применен и что каждый из судящихся получит по заслугам. Они составляют
