оканчивающимися длинными когтистыми пальцами. Тусклые, глаза чудовища излучали холодный свет, разгоняющий окружающий мрак – ночи или его подземного логова. При этом художнику удалось каким-то образом передать движение волнообразной, пульсирующей, мускулистой массы. Десятки перепончатых щупалец блуждали словно в непонятном танце.
Ниже была надпись неизвестными письменами на неведомом языке.
Под ней на деревянной рамке гелевым стилом был выведен перевод, написанный рукой деда, выцветшими буквами старого русского алфавита: "Страшись Грядущего".
Что это за картина, кого она изображала, и что имела ввиду надпись – так для Антона и осталось тайной. Его родные говорили лишь то, что вроде как к деду она досталась от прадеда, а тому – вроде бы от родни бабки Ивы.
Он еще застал эту бабку – стодесятилетнюю старуху – она умерла когда маленькому Тоше было два годика.
Повзрослев Антон попытался было разобраться – что это за вещь.
Насчет изображенного на полотне чудовища справочники по мифологии хранили дружное – так и напрашивается – зловещее молчание. Хотя похожих на нее был немало в разнообразных темных культах – как правило давно подохших на радость добрым людям. (Но в том то и дело что именно похожих). Ни язык ни письмена тоже были неизвестны науке.
Единственный, от кого он услышал хоть что-то вразумительное был престарелый декан факультета древней истории человечества профессор Сэм Торн. По его мнению письмена отчасти напоминали древний земной алфавит "тфилинг" применявшийся туарегами.
Однако про то чтобы кто-то из туарегов попал в число колонистов ему неизвестно, что впрочем ничего не значит.
Видный эксперт по живописи – его товарищ по спортклубу "Летящая сталь", Ниамейри Бота, согласившийся помочь, прикидывал так и эдак, а потом вручил заключение на двух печатных листах.
Из него следовало что представленная картина написана художником, неизвестным в истории искусства Иштар, однако при этом имеет несомненно иштарианское происхождение, поскольку пленку бохка нигде больше не употребляли. Особенности техники и состав красок позволяют датировать картину не ранее чем концом эпохи Большого Разделения – то есть порядка четырехсот лет назад, о чем в частности свидетельствует использование оридийской охры – ибо остров Оридия затонул в результате вулканического извержения как раз четыре с половиной века назад. Также сообщалось что в технике живописи явно присутствует влияние культуры планеты Арторида, что вообще говоря нонсенс, поскольку первые контакты с другими планетами в истории Иштар начались лишь примерно сто лет спустя, что впрочем не исключает более ранних посещений представителями более развитой части человечества, оставшихся в тайне. Что же до самого чудовища и надписи, то видимо таким образом неизвестный художник выразил экзистенциальный страх перед будущим – если только перевод верен.
В
