времени, стучать, прежде чем войти в собственный дом. Он открыл дверь и вошел.
Гостиная была почти пуста: диван с рваными подушками и сумка. Мортимер пытался вспомнить хорошие времена с Энн, долгие вечера у зажженного камина. Его глаза затуманились.
Старуха с диким взглядом, торчащими в разные стороны седыми волосами, со сковородкой в руке, разрушила чары. Она бросилась на Мортимера, размахивая своим оружием. Мортимер, защищаясь, вскинул руки и почувствовал болезненный удар по локтю.
– Пожалуйста, леди! Господи! – Мортимер отступил и споткнулся о сумку.
Старая леди стояла над ним, скривив беззубый рот; рваное платье болталось на ней, как плащ киношного супергероя.
– Это мой дом. Он пустовал, поэтому я нарисовала свой знак на двери. Таковы правила. – Она занесла сковородку над головой Мортимера для смертельного удара.
– Простите. – Он полез в карман, достал горсть монет и бросил их к ногам женщины. – Вот, возьмите их.
Старуха шагнула назад, глядя на блестящие монеты на полу.
– Это… – Опустившись на колени, она подобрала одну монету и поднесла ее к свету. – Армагеддонские доллары! – Женщина сгребла их дрожащими руками. – О, благодарю вас!
Она встретилась взглядом с Мортимером – один ее глаз закрывало бельмо.
– Погодите. Я знаю, что вам нужно.
– Мне ничего не нужно. – Мортимер поднялся. – Простите, что я вошел.
– Молодой щеголь вроде вас! Я знаю, что вам нужно от женщины.
– Боже мой! – Он попятился к двери.
Старуха рванула подол своего платья, пуговицы полетели в разные стороны.
– Возьмите меня, вы, разодетый ублюдок! Вы уже заплатили за все. – Ее дряблые груди вылетели наружу, как пустые грелки.
Мортимер с криком выбежал из дома.
– Чертов кобель! – кричала ему вслед старуха. – Вернитесь и достаньте вашу сосиску!
Глава 11
Вернувшись в Императорские апартаменты, Мортимер нашел пустую бутылку из-под водки. Он понюхал ее и поморщился.
Билл вышел из другой комнаты, заправляя рубашку. Он выглядел несколько настороженным.
– Простите, водка кончилась.
– Я нуждаюсь в выпивке.
– Звучит хорошо.
– Вы можете продолжать?
– У меня никогда не бывает ни тошноты, ни похмелья.
– Тогда пошли.
Они спустились вниз. Вечером многое изменилось. Мужчины у дальней стены крутили педали установленных там велосипедов, а половина из них сидели неподвижно, склонившись к рулю. Все тяжело дышали и потели. Лампочки для рождественской елки зигзагами поблескивали на потолке. Из невидимой стереоаппаратуры доносилась музыка. Мортимер прислушался.
– Знакомая мелодия. Что это?
