style="font-size:15px;"> «Вижу странное!» – сказал сам себе Флеминг… Первое, что он сделал, – пересадил странную плесень на питательный бульон, вырастил ее слой погуще да попушистее и начал изучать. Оказалось, она выделяла вещество, которое убивало дифтерийные палочки, стрептококки, бациллы сибирской язвы и никак не действовало на тифозную палочку. Над тем, как окрестить это вещество, бактериолог не размышлял долго: если плесень звалась Pénicillium notatum, то вещество получило название «пенициллин».
Надо сказать, так же почти случайно Флеминг чуть раньше открыл лизоцим (фермент, содержащийся в слюне): ученого угораздило чихнуть над чашкой с бактериальными посевами! Однако теперешнее открытие представлялось куда более интересным: если лизоцим уничтожал микробы неболезнетворные, то плесень побеждала возбудителей весьма опасных недугов.
Как ни странно, в научных кругах открытие было встречено прохладно, если не сказать равнодушно. Более того, кое-то из коллег называл пенициллин «сомнительным снадобьем», а его открывателя – «средневековым алхимиком». Но ученый не сдавался и в свое детище верил.
Свободные от лабораторных опытов минуты Александр Флеминг посвящал изобразительному искусству. Талантливый человек, как говорится, талантлив во всем, и Флеминг рисовал вполне прилично. Он состоял в объединении художников и даже слыл авангардистом. Еще бы, ведь его картины были выполнены не красками, а разноцветными штаммами бактерий, высеянных на картоне, покрытом питательным слоем. Бактерии представляли собой живописное зрелище – пятна всех цветов радуги. А чтобы яркие цвета не смешивались как попало, находчивый художник отделял колонии бактерий друг от друга при помощи того же пенициллина, смачивая кисть в его растворе.
Чистый пенициллин, годный для лечения больных, удалось выделить далеко не сразу. Сделали это оксфордские ученые Флори и Чейн. Флеминг узнал о том из медицинского журнала и тут же связался с авторами. Для Флори и Чейна встреча с ним оказалась большой неожиданностью: они считали, что Флеминга давно нет в живых!
Началась эпоха массового использования антибиотиков. А ведь подумать только, исследователю ничего не стоило просто выбросить испорченный образец…
Флемингу, Чейну и Флори присудили Нобелевскую премию по физиологии и медицине. А дальше на Флеминга просто обрушились награды: медали, премии, членство в 89 академиях и научных обществах и даже рыцарский орден! Но известность и почести не вскружили ему голову. Принимая их, ученый испытывал такое же удовольствие, как если бы ему удался очередной опыт. Из многочисленных писем, которые приходили Флемингу в то время, особенно порадовало его письмо школьной учительницы:
«Дорогой мой маленький Алек! Простите, что я вас так называю, но когда я вас знала, вам было не больше восьми или девяти лет… Я только что прочитала чудесную историю пенициллина, и мне кажется, что и я в ней немножко участвовала. Между прочим, ваши чудодейственные вливания вылечили мою молоденькую внучатую племянницу
