и т. д. Как считает Шмидт, когда Валия в 416 г. вступил в Испанию, под его началом было 100 тыс. вестготов.
По мнению Готье, общее количество вандалов и аланов, включая всех мужчин, женщин, детей и рабов, пересекших Гибралтар и вступивших на африканское побережье, должно было составлять 80 тыс. человек. Эту же цифру дает Виктор из Вита. Готье считает, что данную цифру можно считать точной, поскольку нетрудно было посчитать общую вместимость кораблей, пересекших Гибралтарский пролив. Он также высказывает вполне достоверные предположения[24] о том, что численность населения римских провинций Африки была такой же, как и численность населения этих территорий сегодня, – 7–8 млн человек; а это означает, что местного населения было в 10 раз больше, чем вторгшихся орд вандалов.
Вряд ли у нас есть основания утверждать, что вестготов в их королевствах, простиравшихся от Луары до Гибралтара (Тулузском и Толедском), было намного больше, чем вандалов; поэтому следует признать, что цифра 100 тыс. человек, приведенная Л. Шмидтом, может быть принята как весьма вероятная.
Что касается бургундов[25], то их, похоже, было не больше 25 тыс., включая 5 тыс. воинов.
Согласно Дорену, все население Италии в V в. насчитывало 5–6 млн человек. Однако никаких достоверных данных на этот счет у нас нет. Что же касается численности остготов, то, по оценкам Л. Шмидта, их было 100 тыс., включая 20 тыс. воинов[26].
Все это, конечно, лишь предположения. Безусловно, было бы слишком смелым считать, что в западных провинциях империи за пределами линии пограничных укреплений германцы составляли 5 % от всего населения.
Для того чтобы меньшинство могло задать направление развития целому народу, на территории которого оно находится, это меньшинство должно очень сильно стремиться к господству, должно относиться к местному населению с презрением и пренебрежением, считая его лишь инструментом для достижения своих целей, простым объектом эксплуатации. Именно такое отношение демонстрировали норманны в Англии, арабы-магометане везде, куда они вторгались, и даже сами римляне на всех завоеванных ими территориях. Но германцы не хотели ни уничтожать Римскую империю, ни эксплуатировать ее население. У германцев не было презрения к Риму и римлянам; наоборот, они восхищались ими. Германцы не имели над римлянами морального и культурного превосходства. Героический период в истории германцев завершился с их расселением на территории империи. Сохранившиеся памятники героического эпоса, например сказание о нибелунгах, были написаны значительно позднее и уже в самой Германии. В результате практически во всех случаях торжествующие завоеватели предоставляли жителям захваченных провинций тот же юридический статус, какой имели сами. Все дело в том, что германцам практически во всем было чему поучиться у римлян. Как в таком случае они могли не подпасть под римское влияние?
Германцы даже не селились обособленными группами. За исключением вандалов, германцы селились среди римского
Е. Штайн с ними соглашается.
Согласно Л. Шмидту, бургунды в 406 г. были поселены в провинции Германия I; по этому вопросу велась полемика между М. Грегуаром и М. Ганшофом. Племенной король бургундов Гундахар попытался вторгнуться в провинцию Белгика, но в 435–436 гг. был разгромлен римским полководцем Аэцием, который в 443 г. разместил бургундов в качестве римских федератов в области Сабаудия (занимавшей часть территорий Западной Швейцарии и Юго-Восточной Франции к северу от Лиона). Приводимые Фистером и Ганшофом данные о том, что бургундов было 263 700 человек, не имеют под собой никаких оснований.
По мнению Л. Гартмана, разделяющего точку зрения Дана, Теодориха сопровождали несколько сотен тысяч остготов.
