а! Я женщина солидная, мне порхать возраст не позволяет. Да и не было там никаких цветочков, тем более васильков… Слушай, а правда, вот интересно: такие деньги во все это вбухали – и ни одного цветочка! Как ты считаешь – это они просто не подумали или для экономии?
– Перестань, – оборвал ее Евгений все таким же противным голосом. – Не уводи разговор в сторону. Ты прекрасно поняла, о каких василечках я говорю.
– Нет, не поняла, – совершенно искренне ответила Тамара.
Она вообще не понимала, что происходит. Похоже, никакого комплимента он говорить не собирался. Тогда вообще о чем идет речь? Что-то уж очень сильно он злится. Может быть, случилось что-то, о чем она не знает? И, судя по всему, это «что-то» касается ее. Тогда тем более странно, что она об этом не знает. Конечно, в этом здании вечно бурлили, бродили и вызревали всякие слухи, сплетни, дурацкие домыслы и откровенные наветы, они возникали на пустом месте, переплетались, модифицировались, питались друг другом и в конце концов застывали цементной плитой «есть мнение». Имя им было легион, и знать все это было невозможно. Но Тамара всегда была в курсе по крайней мере самых важный «мнений», а уж если дело касалось ее, то всегда все знала до мелочей. А сейчас не знала. Наверное, что-то свеженькое. И к тому же – неприятное. Уж очень Евгений свет Павлович сердит, она его таким и не видела никогда.
– Жень, говори по делу, не томи. – Она сломала в пепельнице недокуренную сигарету и полезла в пачку за новой. – Ну, что там еще стряслось? Серьезное что-нибудь или просто кто-нибудь языком метет?
– А что ты считаешь серьезным? – резко спросил он. – Для меня, например, все это очень серьезно.
– Что – это? – встревожилась она. – Жень, ну что ты вокруг да около! Говори сразу! У тебя что, неприятности?
– А ты считаешь, что мне это должно быть приятно, да? – с едва сдерживаемой яростью заговорил он. – Я что, должен радоваться, когда ты с этим сопляком перемигиваешься?
– С каким сопляком? – растерялась она. – С кем это я перемигивалась? Ты что, с ума сошел?
– И хихикала! – Он, не слушая ее, уже почти кричал. – Глазки строила! Он на тебя весь вечер пялился!
– Тихо! – Тамара заметила, что и сама почти кричит, перевела дыхание и сказала спокойнее: – Давай по порядку. Кто пялился?
– Ты прекрасно знаешь кто, – помолчав, холодно сказал он. – Зачем этот киношник тебе понадобился? Он что, пообещал тебе главную роль в своем новом фильме? Ради чего это ты с ним так любезничала?
Тамара с изумлением уставилась на него, не понимая, не желая понимать, как он может высказывать ей какие-то претензии в связи с каким-то случайно залетевшим на халяву киношником Васей. Да и вряд ли этот профессиональный посетитель провинциальных презентаций на самом деле был киношником… А если и был – то наверняка из сорок девятого эшелона. Если и вовсе не из сто двадцать седьмого. И при чем тут она? Она что-то не помнила, чтобы на этой презентации
