были разбросаны сине-черные пятна воды. Умный выбор. Широкое открытое пространство, и только узкие дорожки вились от одного озера к другому. Они должны встретиться с Гаваром в точке, где три озера примыкают друг к другу. И когда мужчина кивнул Уэсли, все трое пошли по дорожке. Аби заметила, что на двух дорожках стоит еще по наблюдателю.
У насыпного вала их ждали: задумчиво стояла широкоплечая фигура в черном кожаном плаще, доходившем до краев байкерских ботинок.
– Это Уэсли, – представила Мидсаммер. – Он бы погиб на Кровавой ярмарке, если бы ты не вмешался. И его племянница, Рени, тоже бы погибла. Это та девочка, из-за которой ты остановил ярмарку.
– Я в долгу перед вами, – сказал Уэсли, протягивая Гавару руку. Тот на нее посмотрел, и только. Уэс пожал плечами и опустил руку. – Вы пошли наперекор своей семье. Это смелый поступок.
Гавар презрительно хмыкнул и перевел взгляд на Аби:
– Я полагаю, ты пришла, чтобы вернуть мне мой мотоцикл.
– Я оценила техническую поддержку.
– Я ее не оказывал, – нахмурился наследник.
– Ты нашел мою записку?
– Да, и сказал твоей сестре то, о чем ты просила.
– Спасибо. Но я не об этом. Последняя строчка о тебе и твоей семье. Я это имела в виду.
Гавар перевел взгляд на Мидсаммер:
– Поздравляю. Похоже, ты нашла только двух зарегистрированных членов фан-клуба Гавара Джардина.
– Я уверена, что моя младшая сестра тоже состоит в этом клубе, – сказала Аби. – Она фактически его основатель.
Гавар фыркнул.
– Хорошо, – кивнула Мидсаммер, – пора поговорить по существу. Иди за мной.
6. Аби
Гавар сидел на стуле в центре сырого помещения, залитого полосами света на бетонных стенах, – это была котельная вышедшей из употребления насосной станции, которая в прошлом использовалась для аварийного водоснабжения Лондона. Вокруг Гавара стояло с полдесятка людей, и, если его это пугало, он этого не показывал.
Аби подозревала, что Гавар не испытывает страха. У него мало причин кого-либо бояться.
Кроме, пожалуй, своего отца.
– Вы думаете, мы вам поверим? – спросил Бхадвир, мужчина с браслетами. Его голос прозвучал с интонациями учителя, который только что выслушал оправдание ученика в духе: «собака съела мою домашнюю работу». – Может быть, и поверим. Может быть, сейчас вы и сами верите в то, что говорите, будто ненавидите отца, что он и ваша жена жестокие, заблуждаются сами и всех вокруг вводят в заблуждение. Но вы сами – горячая голова. Человек импульсивный. Сегодня вы к нам присоединитесь, но уже завтра будете сожалеть об этом разговоре, а послезавтра снова станете нашим врагом. – Он повернулся к Мидсаммер. – Прости, Мидсаммер, я верю, что он говорит искренне, но я не верю, что он надежен. Риск слишком велик.
– Искренне говорит? – вступил в разговор шотландец с протезом. – Ты с ума
