style="font-size:15px;"> – Теоретически вполне можно допустить, – в конце концов заметил он, – что тебя поймают.
Я презрительно усмехнулся.
– Тебя могут запереть в стеклянную клетку и изучать, как подопытное животное в лаборатории.
– Это невозможно. Однако мысль интересная.
– Так я и знал! Ты сам на это напрашиваешься!
Я пожал плечами.
– Хоть какое-то развлечение для разнообразия. Однако это абсолютно невозможно. В ночь моего выступления в качестве рок-певца произошли самые невероятные вещи. Но смертные просто убрали следы беспорядков и закрыли все дела. Что касается старушки в Майами – это ужасное несчастье. Такого нельзя допускать... – Я замолчал, вспомнив о тех, кто этой ночью умер в Лондоне.
– Но убийство доставляет тебе удовольствие, – возразил он. – Ты утверждаешь, что это весело.
Внезапно мне стало так больно, что захотелось уйти. Но я обещал остаться. Я сидел, глядя в огонь и думая о пустыне Гоби, о костях гигантских ящеров; я вспоминал, как весь мир наполнился светом. Я подумал о Клодии... И ощутил запах фитиля лампы.
– Извини, я не хотел быть с тобой жестоким, – сказал он.
– Черт возьми, почему бы и нет? Более подходящий объект для жестокости трудно себе представить. Кстати, я ведь тоже не всегда к тебе добр.
– Что тебе нужно на самом деле? Какая тебя снедает страсть?
Я подумал о Мариусе и о Луи, которые много раз задавали мне тот же самый вопрос.
– Как искупить вину за содеянное? – спросил я. – Я собирался покончить с убийцей. Он был тигром-людоедом, моим братом. Я лежал в засаде и ждал его. А та пожилая женщина – всего лишь ребенок в лесу. Но какое это имеет значение? – Я вспомнил о жалких созданиях, которых убил сегодня вечером, устроив в лондонских переулках настоящую бойню. – Жаль, но мне никак не удается усвоить, что это не имеет значения. Я собирался спасти ее. Но что такое один милосердный поступок по сравнению с тем, что я совершил? Если Бог или дьявол существуют, значит, я проклят. Может быть, ты продолжишь свою религиозную проповедь? Странно, но такие беседы удивительно успокаивают. Расскажи еще про дьявола. Да, конечно, он подвержен изменениям. Умен. У него, должно быть, есть чувства. Так с какой же стати ему всегда быть одинаковым?
– Вот именно. Ты же знаешь, что говорится в Книге Иова.
– Напомни.
– Ну, Сатана сидит у Бога на Небесах. Бог спрашивает, где Сатана был. И тот отвечает, что бродил по свету. Обычный разговор. И начинается спор об Иове. Сатана считает, что добродетель Иова целиком проистекает из его благополучия. И Бог позволяет Сатане испытать Иова. Эта сцена отображает максимально близкую к нашей ситуацию. Богу известно не все. Дьявол – его хороший друг. Все в целом – эксперимент. И этот Сатана весьма далек от того дьявола, каким его представляет себе современный мир.
– Ты говоришь об этих понятиях как о реально существующих...
–
