тощее и не уверенное в себе создание. Я никак не мог понять, в чем же дело.
– Немедленно объясните, в чем состоит ваше предложение! – потребовал я и услышал, как его сердце замерло в широкой груди.
– Нет, не сейчас, – ответил он. – Но очень скоро мы поговорим.
Какой интеллигентный, хорошо поставленный голос. Слишком утонченная и правильная речь для обладателя этих больших блестящих карих глаз и гладкого, пышущего здоровьем, молодого лица. Может быть, это тепличное растение, выросшее среди пожилых людей и никогда не встречавшееся со своими ровесниками?
– Не спешите! – прокричал он снова и помчался прочь, время от времени спотыкаясь и с трудом восстанавливая равновесие.
Наконец он запихнул свое длинное неуклюжее тело в маленький автомобиль и понесся по обледенелому снегу.
Он ехал так быстро, что, когда машина свернула на Сен-Жермен, я решил, что он непременно угодит в аварию и погибнет.
Я взглянул на конверт. Ну конечно, очередной чертов рассказ.
Я сердито вскрыл пакет, сомневаясь, следовало ли отпускать этого парня, и в то же время непонятно почему наслаждаясь нашей игрой; мне доставляло наслаждение даже собственное негодование, вызванное его сообразительностью и способностью выслеживать меня.
На этот раз он принес мне видеокассету с одним из последних фильмов. Он назывался «Наоборот». Какого черта... Я перевернул кассету и просмотрел аннотацию. Комедия!
В отеле меня ждала еще одна посылка. И вновь – видеокассета. «Весь я». Текст на обороте пластиковой коробки давал представление о содержании фильма.
Я поднялся к себе. В номере не было видеоплейера! Даже в «Рице»! Несмотря на то что время еще только близилось к рассвету, позвонил Дэвиду.
– Ты не мог бы приехать в Париж? Я все устрою. Увидимся за обедом, завтра, в восемь вечера, в ресторане на первом этаже.
Потом я все-таки позвонил своему смертному агенту, поднял его с постели и дал указания заказать Дэвиду билет, лимузин, апартаменты и все, что ему может понадобиться. Пусть Дэвида обеспечат наличными; в номере должны быть цветы и охлажденное шампанское. Покончив со всем этим, я отправился искать подходящее для сна место.
Но час спустя, стоя в темном сыром подвале старого заброшенного дома, я вдруг подумал, а не может ли смертный дьявол даже сейчас увидеть меня. Что, если он узнает, где я сплю в течение дня, придет и впустит сюда солнечный свет – как дешевый охотник за вампирами в плохом фильме, не испытывающий ни тени уважения к загадочным явлениям природы?
Я зарылся глубоко в землю. Ни один смертный меня здесь не найдет. А если и найдет, то даже во сне я могу непроизвольно задушить его.
– Как ты думаешь, что все это значит? – спросил я Дэвида.
Изысканно отделанный зал ресторана был наполовину пуст. Горели свечи. В черном смокинге и накрахмаленной рубашке я сидел, сложив перед собой руки, и наслаждался сознанием
