вот и поделились.
– Что, просто так отдали?
– А что ты удивляешься? Надо везде друзей иметь! Мы им тоже – то картошки свежей подкидываем, то мешочек муки, то кружечку дрожжей…
– А это зачем? Пироги, что ли, пекут?
Олег в который раз расхохотался над моим вопросом:
– Ага! Пироги! Кулинары, блин!
Соснович отсмеялся и продолжал:
– Ну, ты даёшь! Бражку ставить! Чтобы брагульник поспел, что для этого надо?
Я пожал плечами. Слово «брагульник» слышал впервые.
– Сахар и дрожжи! У нас под боком дивизионный хлебозавод! Кстати, бойцы их живут в нашей же казарме: мы – справа, а они – слева. А старшина – мой корешок. Поэтому такие дефицитные для Афгана дела, как сахарок и сухие дрожжи, у нас всегда имеются. А соответственно, что? Делай вывод!
Старшина смотрел на меня как на школьника. Но я опять сходу не врубился:
– Что?
– Тьфу ты, ёлы-палы! Брагульник у нас всегда есть! Кстати, пошли-ка, ещё по сто грамм водочки примем! Тогда лучше соображать начнёшь!
– А развод?
– Что развод? Потом пойдём на развод. Роты всё равно нет. Делать нечего. Силин что сказал? «Устраивай нового замполита!» Вот я тебя и устраиваю. Пойдём!
Глава девятая
Послеобеденное построение ОБМО проходило в автомобильном парке. Личного состава на нём было немного. Только одна рота в полном составе стояла в батальонном строю.
– Остальные в рейсе, – пояснил мне Соснович.
Развод прошёл очень быстро. Сказывался «афганец», не дающий ни поднять голову, ни что-то вразумительное сказать.
– Сегодня что-то совсем разошёлся!
Лейтенант, стоящий рядом, протянул мне руку:
– Наиль. Абдуллаев. Зам третьей роты.
В столовой, на обеде, этого офицера я не видел.
– Юра. Фадеев. В пятую роту пришёл. Ты тоже замполит?
– Нет. Как говорится, чистый зам! Технарь.
– Давно в Афгане?
– Месяц. «Чижик» ещё. Сам откуда?
– С Северо-Кавказского…
– Нет, родом откуда?
– С Кавказа. В Орджоникидзе родился.
– Осетин, что ли?
– Нет. Родители военные. Отец там служил.
– А я с Узбекистана. С Коканда.
То, что Наиль восточных кровей, было ясно и без справки. Высокий, смуглый, худощавый. С раскосыми глазами и белозубой улыбкой. По-русски он говорил без какого-либо акцента:
– «Афганец» сегодня как взбесился!
– Часто так?
– По-разному! Не поймёшь. Жара, а он дует и дует. И прохладней-то не становится. Песок и пыль достали уже! Ладно, пойду к своим. Машины надо готовить. Мы завтра на Торагунди уходим. Я в седьмой комнате живу. Заходи!
– Спасибо, обязательно!
