и девушками, вдвое старше его. Собственно, это уже была школа жизни. Марк и сегодня помнит не только своих школьных друзей, но и учителей, особенно преподавателя русского языка и литературы Давида Марковича. На государственных экзаменах обстановка была иная. К ученикам относились, как к взрослым. Шутки, которые не проходили в обычной школе, принимались даже со стороны преподавателей. Это нравилось Марку. Он «подбил» друзей подшутить на экзамене по русскому языку и литературе. Любимому преподавателю в графин вместо воды налили водки. Экзамены шли своим чередом. Никто ничего не «замечал». А из графина поочерёдно наполняли свои стаканы все члены экзаменационной комиссии, включая представителя РОНО. Никто не поперхнулся, не закашлялся.
Марк окончил школу без троек и получил аттестат зрелости. На семейном совете отец предложил устроить сына слесарем на теплоэлектростанцию, чтобы получить необходимый трудовой стаж, а затем поступать в энергетический институт. Но тут выяснилось, что у Марка был совсем другой план.
До прямого конфликта дело не дошло. Отец не стал досаждать повседневной опекой. Как полагает сегодня Марк, отец был прирождённо хорошим педагогом. Он интуитивно вёл себя правильно и лишь издали наблюдал, что у сына получается. Свой же скептицизм к увлечению сына фехтованием не скрывал все годы становления.
Не знаю, стало бы легче Марку в те годы принимать скептицизм отца, если бы он знал, что 17-летний Уинстон Черчилль столкнулся с тем же. Хотя его родители были куда состоятельнее. Вот что писал личный биограф Черчилля, историк Мартин Гилберт, с которым мне довелось познакомиться в его доме в Хэмстэде: «В первые месяцы 1892 г. Черчилль действительно очень усердно занимался. Он также начал готовиться к кубку школы по фехтованию. Продолжали досаждать денежные проблемы. «Я ужасно стеснен в финансах, – писал он матери в феврале. – Ты говоришь, что я никогда не пишу о любви, а всегда о деньгах. Наверное, ты права, но не забывай, что ты мой банкир, к кому еще я могу обратиться?» В марте леди Рэндольф уехала в Монте-Карло. До соревнований по фехтованию оставалось несколько дней. «Я очень раздосадован, что ты уехала в такой момент», – написал ей Черчилль. Еще больше его огорчило известие, что в казино у нее украли сумочку с деньгами – «как раз в тот момент, – признался он, – когда я был готов попросить un peu plus d'argent». Он поделился и хорошей новостью: «Я выиграл соревнование по фехтованию. Получил очень красивый кубок. Я был на голову сильнее всех. В финале не пропустил ни одного удара». Теперь Черчилль стал готовиться к межшкольному чемпионату по фехтованию, но, когда он попросил отца приехать в Олдершот посмотреть на него, лорд Рэндольф ответил: «Я должен быть на скачках в Сандауне. Кстати, ты не мог бы быть более расточительным, даже будучи миллионером». В свое оправдание Черчилль указал, что должен каждую неделю платить за чай, завтраки и за фрукты, а по субботам за вечерние бисквиты. Только на это уходил выделяемый родителями фунт в неделю. Объяснение не убедило мать. «У тебя слишком
