не зависит от других, ты и только ты сам или счастлив, или нет, – доказывал я, – это твоё состояние.
– А если рядом с тобой какой-нибудь чудак на букву «М», – возражал Юра, – с таким окружением счастлив не будешь. Поэтому и состояние твоё подвержено влиянию извне…
Он остановился на половине фразы и замолк. Дорогу нашей машине перегородили духи! Когда я увидел их, во мне всё сразу оборвалось и полетело куда-то вниз. Я инстинктивно начал тормозить, пытаясь сообразить: «А что же делать?!» Но руки, независимо от сознания, доставали оружие. Прямо перед капотом нашей машины оказались три бородатых афганца с автоматами Калашникова наперевес. Появление советской военной машины в это время здесь их удивило не меньше нас. На загорелых до черноты лицах было написано: «Ваше время – день, наше – ночь! Какого… вы тут делаете?» «Хотя какая ночь? Солнце только начало заходить, – думалось мне. – Ещё наше время…»
Дорога Мазари-Шариф[45] – Кабул, на которой мы сейчас находились, шла через городок Ташкурган, в котором стоял шахский дворец с бассейном и большим фруктовым садом. Сейчас в нём обосновались мотоманевренная группа пограничных войск и наша оперативно боевая группа из ОУЦа[46]. Мы с моим другом Юрой Инчаковым выехали из Ташкургана в Айбак минут сорок назад. Было ещё совсем светло. Но мы уже «опоздали» для безопасной дороги как минимум часа на полтора… И сейчас, когда мы увидели бородатые физиономии, это стало «очень понятно».
Почти новую машину за нами закрепили пограничники, и мы распоряжались ею как хотели, поэтому и ехали по своим делам. Нам сегодня очень надо было успеть попасть в Айбак, где нас ждал представитель советнического аппарата КГБ в этой провинции – Борис Сынков. Завтра начинаются мероприятия по подготовке укрытий и тайников для остающихся после вывода войск из Афганистана наших союзников, – это была здесь для нас с Юрой основная задача. Поэтому и хотели успеть обсудить ещё сегодня детали подготовки такого важного мероприятия.
«Мы сами себе всегда ставим задачи, возимся с ними, ковыряемся, опаздываем, а потом пытаемся расхлёбывать то, что сами же наворотили», – думал я, глядя на автоматы, медленно поворачивающиеся в мою сторону.
Дорога, которую делали наши советские строители какое-то время назад, была идеальной. Ровный бархатистый асфальт без единой выбоины и кочки. Наличие даже маленькой трещины на дороге вызывало удивление у афганцев, потому что они свято верили, что советские не должны делать плохо. Но такая гладкая и ровная дорога ещё больше вызывала удивление у нас: «Как наши строители смогли построить такую идеальную дорогу? Почему здесь она такая хорошая, несмотря на интенсивное движение даже танков, машин на гусеничном ходу и тяжеловесных КамАЗов, а у нас, в такой же местности, например, в Средней Азии – ямы, кочки и… одни направления, а не дороги?» Из крепости Ташкурган лента шоссе, несколько раз поднимаясь на сопки и опускаясь к пересохшим маленьким горным ручьям, извиваясь, как след змеи на песке, добралась до этого маленького кишлака. Довела дорога до этого места теперь
Мазари-Шариф – четвёртый по величине город Афганистана, расположенный на севере страны. В переводе с дари – «благородная гробница», «величественная гробница». Столица провинции Балх.
Отдельный учебный центр КГБ СССР, законспирированное название группы специального назначения «Вымпел».
