большие потери, противник еле «уносил ноги». Не способствовала ему в этом и местность, которая представляла собою непроходимую снежную целину, а вермахт привык воевать вблизи дорог. Однако командование Западным фронтом недооценило общее состояние неприятеля, посчитав, что он уже не в состоянии активно противодействовать нашим войскам. На самом деле враг просто выжидал момент, когда можно будет сомкнуть смежные фланги 4-й полевой и 4-й танковой армий.
Отступая, противник оказывал арьергардными подразделениями упорное сопротивление, уничтожая на путях своего отхода все близлежащие населенные пункты. Нашим войскам остановиться на отдых и ночевку было просто негде: ночевали прямо на маршрутах движения, у лесных опушек, несмотря на то, что стояли крещенские морозы, временами достигавшие 30–35 градусов. Обеспечение продовольствием было очень скудным. Активизировала свои действия и вражеская авиация.
С 18 января 1942 года по приказу командующего Западным фронтом в районе населенных пунктов Знаменка и Желанье начали десантироваться подразделения 250-го воздушно-десантного полка 4-го воздушно-десантного корпуса полковника А.Ф. Казанкина. Десантники, по плану командования Западного фронта, должны были сковать действия врага с тылу, а затем соединиться с частями 33-й армии генерала М.Г. Ефремова и 1-го гвардейского кавалерийского корпуса под командованием генерала А.П. Белова. С севера к Вязьме выдвигались войска Калининского фронта генерала И.С. Конева. Казалось бы, противнику не устоять, но на деле все вышло совсем иначе: наступление на Вязьму не получило своего должного развития, обернувшись для войск Западного и Калининского фронтов очень большими потерями в личном составе.
Существенные коррективы в действия противоборствующих сторон продолжали вносить и плохие метеоусловия. Противник так описывает этот период времени:
«В последние дни выпало много снега. Рассчитывать на передвижение по дорогам, которые нам были указаны, на транспортных средствах с одним ведущим мостом, это особенно касается грузовых автомашин, не приходится. Этот транспорт должен был весь еще до начала нового маневра «Цеппелин»[20] отправлен по открытой для автотранспорта дороге Верея, Можайск, сначала на север, а потом западнее по автошоссе на Гжатск. Оттуда они должны были следовать по диагонали на юг за наш участок на «шаньской позиции».
Лишь полноприводный «Кюбель» мог выдержать такой марш. Он очень помогал в поездках для налаживания сообщений на промежуточных рубежах. Но потом и он, наконец, застрял, правда, уже за новой линией обороны, так что мы смогли его вытащить по окончанию отхода»[21].
В приказе 20-го армейского корпуса на отход отмечалось:
«Командиры дивизий несут ответственность за то, что подчиненные им части должны строго придерживаться указанных им дорог. В противном случае возникнет хаос. Необходимо избегать перемещения по диагоналям. Все что находится на незнакомых дорогах, должно катиться по ним на запад за Шаню. Эти части могут снова стекаться к своим дивизиям только по дороге Гжатск, Юхнов.
Подобное название командование группы армий «Центр» дало операции по отводу своих войск на рубеж реки Шаня. –
См.: Vico von Rieben. Hans-Iochen Pflanz. Geschichte der 258. Infanterie-Division. 1941–1942. Teil II. KURT VOWINCKEL VERLAG – NECKARGEMUND. 1978. S. 246–247.
