человека, я познал это на себе и тех, с кем довелось сидеть за этот год. Сколько таких форматных листов испачкано мною – не сосчитать. Однако надежда умирает последней. А лишать человека надежды, особенно такого, я считаю неприемлемым. Даже мне, попавшему за решётку относительно молодым (по меркам тюрьмы – старым), пришлось довольно долго адаптироваться к новой для себя реальности. Каково же ему, разменявшему пятый десяток лет и прозванному здесь Отелло, открывать для себя тюремный мир?! Удивление и непонимание стоят в его глазах почётным караулом.
«…в соответствии со ст. 99 УПК РФ прошу при принятии решения учесть состояние моего здоровья». Его правая рука в гипсе – открытый перелом в нескольких местах. Его спина и правая нога не гнутся. После многочасового допроса, не выдержав физического и психологического давления, он выпрыгнул с четвёртого этажа Первомайского РОВД. Упал на джип одного из бивших его оперов, чем причинил последнему ущерб на 30 тыс. рублей. Помимо ущерба ему вменяют попытку побега.
Я не поверил бы в эту историю, если б сам не имел «красную полосу» в личной карточке за попытку выехать в Москву, имея на руках разрешение на эту поездку.
– Пошли в побег, «полосатики»! – весело кричит нам мальчишка-галёрный, когда выводят нас с этажа на прогулку.
В прогулочном дворике Отелло с тоской и завистью смотрит, прислонившись к стене, как я прыгаю-разминаюсь, подтягиваюсь на решке, сдирая иногда кожу с ладоней.
– Работай корпусом, удар идёт от корпуса! – поправляет он меня, учит. На воле он был тренером по боксу, и я рад этому обстоятельству.
«…доводы органов следствия о том, что я могу продолжить заниматься преступной деятельностью, необоснованны». Все свои доводы органы следствия пишут под одну копирку. Чтобы «продолжить заниматься преступной деятельностью», Отелло придётся как минимум ещё раз жениться.
– Сначала эсэмэска в её телефоне, а потом фотография в бумажнике. – Его глаза заволакивает туман, скулы напрягаются. – Я поговорить хотел. Она кричать начала, рванула к выходу. Я остановить пытался, загородил дверь. Она угрожать стала, потом бить, а у меня реакция профессиональная. Ну, в общем, ты понимаешь…
– Я-то понимаю. А судья-баба не поймёт, – киваю ему сочувственно.
…Врачей и ментов он вызвал сам, но двух хорошо поставленных ударов хватило: его жена скончалась в больнице спустя сутки. Сейчас его обвинение звучит как «нанесение побоев со смертельным исходом». Это ст. 111 ч. 4, но следствие намерено перебить её на ст. 105 – «умышленное убийство». Отелло надеется на ст. 107 – «убийство в состоянии аффекта». Всё решит психиатрическая экспертиза в Питере, куда он поедет после суда по мере пресечения.
«…прошу суд принять во внимание наличие у меня на иждивении малолетнего ребёнка». Его двенадцатилетний сын, ставший свидетелем убийства своей мамы, сейчас находится в детдоме. Следак, который периодически вызывает его на допрос, собирается провести очную ставку между отцом и сыном. У государства очень
