с самого начала не следовало соглашаться на это выступление. Но в последние месяцы она испытывала такое сильное давление, ведь на карту поставлено благополучие людей, которых она любит, и ее собственное.
Итак, она рискнула и проиграла, но ни в коем случае не собирается об этом жалеть. И определенно не собирается выслушивать критику, исходящую от человека, который никогда никого не любил, кроме самого себя.
– Не смей говорить, что я сама спровоцировала Карстейрса, – громко сказала она, вложив в свой ответ больше ярости, чем хотела. – Он был вдребезги пьян и не отдавал себе отчета в своих действиях.
Глаза Джо заблестели от удивления.
Это хороший знак. Ему пора понять, что она больше не та восторженная девчонка, которая когда-то бегала за ним хвостом.
Иззи передвинулась на край кровати и села, свесив ноги.
– Никто не просил тебя вмешиваться, – сказала она, поднявшись. – Ты сделал это по собственной воле. Если бы не ты, я бы прекрасно со всем справилась.
«Возможно».
Иззи прошагала в другой конец комнаты, прижимая к груди корсет. Она бы сейчас многое отдала за джинсы и футболку. Ее речь подействовала бы на Джо сильнее, не будь она одета как артистка из «Мулен Руж».
– И куда ты собралась? – произнес он с обманчивым спокойствием.
– Я ухожу, – ответила она, потянувшись к дверной ручке.
Но едва она приоткрыла дверь, как большая загорелая рука ударила по деревянному полотну, и оно с громким хлопком вернулось на место.
– Ты никуда не уйдешь.
Иззи повернулась и тут же поняла, что совершила ошибку. Джо был так близко, что она видела золотистые крапинки в его карих глазах, чувствовала пряный аромат его одеколона и жар, исходящий от его тела.
Ее соски вмиг затвердели, и она быстро сложила руки на груди, чтобы он этого не заметил.
– Что? – отрезала она, загнанная в угол. Когда они в последний раз находились так близко друг к другу, она отдала ему свою невинность.
– Нет необходимости убегать. – Убрав руку с двери, Джо немного отошел назад. – Ты меня неправильно поняла, – сказал он, нетерпеливо вздохнув.
– Ты о чем? – Иззи упрямо вскинула подбородок.
Она была довольно высокой, но ее роста не хватило для того, чтобы посмотреть ему прямо в глаза.
Тогда Иззи попыталась сделать вид, будто ей все это наскучило. Несмотря на актерский талант, ей было трудно это сделать, поскольку ее сердце разрывалось на части из-за болезненных воспоминаний. Она отчаянно пыталась спрятать их в глубине своей памяти за дверцей с надписью «Самая большая ошибка моей жизни», пока его взгляд скользил по ней. Лицо его было непроницаемым, и она не могла понять, о чем он думает. Когда-то она считала такое выражение его лица загадочным, но на самом деле оно лишь доказывало, что у Джо Гамильтона нет сердца.
– Карстейрс получил по заслугам, – холодно сказал он, засунув руку в карман брюк. – Я тебя ни в чем не обвиняю. Я виню
