этого он стал еще жестче, возможно из-за боли, которую он мог скрыть ото всех, но только не от нее.
– Приведи сюда мою мать.
– Я уже здесь, – холодно сказала Нина, входя в кабинет.
Для своих пятидесяти она выглядела прекрасно. После смерти Ивана она сильно сбросила вес и сейчас, в своем шелковом костюме, украшенном кружевами, со сверкающими на пальцах и в ушах бриллиантами, казалась тонкой и хрупкой – новообретенная власть над Домом Коловски ей очень шла. Она медленно вплыла в комнату, как и всегда полностью игнорируя присутствие Кейт. Следом за ней вошла Лавиния.
– Рада, что ты вернулся, Алекси, – сказала Нина, но радости в ее голосе определенно не было.
Кейт не понимала, почему Нина так ведет себя: ее родной сын был тяжело ранен и наконец вернулся домой после долгой реабилитации, а она приветствует его как чужого.
– Неужели? – Похоже, Алекси тоже это заметил. – Звучит не слишком убедительно.
– Просто я беспокоюсь о тебе, как и любая мать. Мне кажется, что ты слишком рано прервал свое лечение.
– Еще немного, и было бы слишком поздно. Я видел лист твоих предложений правлению.
– Я ведь приказывала, чтобы тебя не беспокоили из-за таких мелочей! – воскликнула она, обжигая Кейт ледяным взглядом. – Оставьте нас, с вами я разберусь позже, уверена, что это ваша вина!
– Это твоя вина! – нахмурившись, поправил ее Алекси. – Ты просто боялась, что мое выздоровление прервет поток денег в твои карманы. Спасибо, Кейт, ты можешь идти, – с улыбкой кивнул он ей.
Кейт с облегчением закрыла за собой дверь. Она была рада покинуть эпицентр зарождавшейся бури. Но до того как дверь захлопнулась, она услышала очередной оскорбительный комментарий Нины:
– Ты знаешь, я узнала о новой замечательной диете, может, мне стоит рассказать о ней твоему секретарю?
Кейт со вздохом подошла к зеркалу в дамской комнате, но не нашла в нем утешения. Даже дорогой, прекрасно сидящий на ней серый костюм не скрывал ее пышных форм, которые не имели бы никакого значения на любой другой работе, но в Доме мод Коловски были страшным преступлением. Когда она шла по коридору, ей вслед оборачивались; как бы тщательно она ни красилась, к обеду макияж практически стирался, а волосы, даже после укладки, к вечеру завивались в сотни мелких колечек.
Кейт услышала скрип открывающейся двери и увидела ослепительно красивую девушку. Она подошла к зеркалу, чуть подкрасила губы, поправила бюстгальтер на несуществующей груди и вышла. В сторону Кейт она даже не взглянула – она была ей не соперницей. Ничем.
Если бы они знали ее секрет. Если бы они знали, что иногда… Кейт замерла перед зеркалом, на ее губах блуждала мечтательная улыбка, а глаза сияли. Иногда в ночной тишине, когда Джорджи была у бабушки с дедушкой, Алекси, забыв про блеск и гламур, окружавший его изо дня в день, оказывался на ее пороге.
Они никогда не обсуждали это. Он всегда уезжал рано утром. Они не спали вместе, все, что
