позади шатра, на земле спал Сын Ветра, и могучие бока зверя вздымались в такт сиплому дыханию.
Женарг провел Эйдора ко входу, юркнул за полог, и через несколько мгновений вернулся.
– Прошу, молодой господин, – чуть поклонился рыжий хитрец и приподнял полог.
– С кем ты говорил, мальчик? – без приветствия, без лишних вопросов сразу же поинтересовался Агон. Он сидел за столом, невесть как перевозимым вместе с лагерем, и наблюдал как по листу пергамента само по себе скользит перо.
– Когда?
– Вечером. Прости, я за тобой не слежу, но мои агенты взволнованы вчерашней твоей беседой с неким «Барсом». – Император ловко поднялся на ноги, в очередной раз восхитив Эйдора. Чародей был могуч, юноше казалось, будто с булавой или топором Агон способен обращаться не менее ловко, чем с волшебством. Император жестом накинул на шатер заклинание, ограждающее его от случайных ушей. Женаргу, судя по всему, мереанский владыка не доверял.
– Я знаю не больше твоего, Агон, – Эйдор единственный, кто разговаривал с властителем империи на равных. И не боялся его. Он вообще медленно, но верно избавлялся от страхов перед людьми. Только воспоминания о Карателях Анхора заставляли юношу испытывать столь неприятные ощущения.
– Кто он? – Агон нервничал, он задумчиво оглаживал черную бородку и цепким взглядом следил за лицом Эйдора, словно опасаясь поймать его на лжи.
– Я не знаю, Агон, – пожал плечами Эйдор и переступил с ноги на ногу, оглядев внутреннее убранство шатра. Хотелось сесть, но стульев тут, кроме императорского, не оказалось.
– Ты не обманываешь меня? – прищурился правитель Мереана. Внутренне юноша возмутился: что за вопросы? Будь он на месте Агона – любые подозрения считались бы верными, и обратное надо было бы доказывать под пытками.
– Агон, я не знаю кто это. Кто-то из тех, кто знает о моем изгнании и паладине, который за меня заступился.
Эйдор рассказывал Агону о Ладомаре. Хотя тот и не питал симпатий к паладину. Немудрено, святой воин мало хорошего сделал императору и его ближним. Интересно, вдруг мелькнула мысль у Эйдора, знает ли чародей, кто убил его верного Ухлака?
Иногда у юноши появлялись странные фантазии. Сможет ли Император сопротивляться, если он захочет его убить?
– Усмиец среди Верховных? – Агон бросил взгляд на пишущее перо, будто проверяя, что оно не остановилось.
– Не знаю, – Эйдор стал терять терпение. – Может быть, кто-то из первого круга рыцарей. Я думаю, что произошедшее на том перевале не имеет отношение именно к Верховным Чародеям. Скорее всего инициатива Ордена. Чародеев высокого ранга там не было. А может это вообще кто-то из любопытных дружинников.
– О чем вы говорили?
– Да так… Обо мне, – прищурился Эйдор. – Я бы не хотел об этом распространяться.
Агон тяжело вздохнул, прикрыл глаза и покачал головой:
– Мне надо это знать,
