как перебравший мескаля чиканос? Нет, это не его масштаб! Это мелко и недостойно Усамы. Вот стереть с лица земли город Парадайз – другое дело. Здесь чувствуется почерк Усамы, его стиль, его размах! И вообще, Хэллс, кроме логики неплохо еще изучать психологические портреты наших противников!
– Да, ты прав, – поспешил согласиться Хэллс, чтобы не огорчать начальника.
Хэллса мутило от горького и крепкого кофе, который он на дух не переносил. Но отказаться не мог из соображений субординации: он опасался потерять расположение Рэнди. Подумав, он предложил собрать сведения о стрелке в белой галабии. Шеф удовлетворенно кивнул, поднялся из кресла, давая понять, что совещание окончено.
Хэллс обменялся с шефом рукопожатием и отправился добывать информацию. В его понимании это означало слоняться по городу и слушать, что говорят вокруг. Информации добывалось много, правда, толку от нее не было никакого. Но Хэллс не унывал, он верил в свою звезду. Настанет день, и он, Хэллс Сэгвей, услышит нечто такое, что позволит ему выйти на тот замаскированный бункер (Хэллс был уверен, что Усама прячется именно в бункере), где притаился коварный враг.
В полукруглом холле к Хэллсу обратился охранник:
– Рэнди, тут тебя спрашивают! – Он показал рукой на рыжебородого парня в черных очках.
– Ошибка, – буркнул Хэллс. – Рэнди у себя.
Он давно привык, что их с шефом часто путают. Оба – плечистые брюнеты среднего роста с аккуратно подстриженными усами, всем видам одежды предпочитающие костюмы темно-серого цвета.
– Извините, – пробурчал охранник и сказал Чуваку: – Поднимитесь по лестнице на второй этаж, сверните в левое крыло и постучите в палисандровую дверь. Шеф там.
– Какую дверь?
– Там одна деревянная дверь, не ошибетесь! – отрезал охранник.
Чувак проследовал указанным маршрутом. Действительно – в левом крыле деревянной оказалась всего одна дверь, все остальные были пластиковыми. Чуваку понравилась медная, начищенная до блеска, дверная ручка в виде львиной лапы. Он поправил на носу очки, осторожно нажал на ручку и потянул дверь на себя. Затем просунул в открывшуюся щель голову, заглядывая в кабинет.
Это была украшенная восточными коврами комната, посреди которой стоял огромный письменный стол, похожий на тот, за которым в голливудских фильмах работает над проектом Декларации Независимости президент Джефферсон. Возле окна, в окружении трех красных кожаных кресел стоял второй стол – раз в пять меньше первого. Комната утопала в клубах табачного дыма, производимого атлетически сложенным усатым мужчиной в сером костюме, сидевшим на краю письменного стола. В правой руке он держал сигару, а левой потирал мочку уха.
– Заваливай, не стесняйся, – с открытой улыбкой кивнул посетителю хозяин кабинета.
– Могу я увидеть Рэнди? – вежливо спросил Чувак.
– Я и есть Рэнди! – ответил серый костюм и добавил: – Не стой в дверях, проходи.
– Я насчет работы в баре… –
