работы, устроиться в них провинциальному журналисту считалось редкой удачей, там платили солидные гонорары, они имели свои санатории, поликлиники, жилые дома. Один из таких и стоит на Кутузовском проспекте. Проектировал его маститый зодчий Леонид Поляков, автор гостиницы «Ленинградская», принесшей ему Сталинскую премию в 1949 году. Учился он в Академии художеств в Петрограде (1923–29) у Ивана Фомина. Свойственные его стилю такие качества, как цельность и ясность композиции, а в ряде случаев – и открытая стилизация мотивов Возрождения, выразились, в частности, в жилых домах на Арбате и в Спиридоньевском переулке (оба 1933–35), в главном входе на Выставку достижений народного хозяйства (1954). Наиболее ярко мастерство Полякова проявилось при проектировании станций московского метрополитена: лаконично-строгая «Курская»-радиальная (1938), ампирная «Октябрьская»-кольцевая (1949; Сталинская премия, 1950), пышно-дворцовая «Арбатская» (1952, совм. с В.В. Пелевиным). Поляков преподавал в Московском архитектурном институте (1945–65) и Московском высшем художественно-промышленном училище (1958–1965), был главным архитектором Севастополя (1948–50)…
А в 1954 году наступила расплата за успех. После смерти Сталина Полякова просто-напросто раздавили, вытерев об него ноги. Именно его высотка «Ленинградская» была объявлена самой дорогой. Когда в 1954 году начался пересмотр данных ранее превосходных оценок проектам высотных зданий, использованные Поляковым «национальные мотивы старорусского зодчества» стали главным объектом критики не только этих конкретных зодчих, но и всей команды сталинских лауреатов-высотников. Из уст в уста передавались слова Хрущева, брошенные им в адрес одного из предметов интерьера «Ленинградской»: «Это что еще за паникадило?» – только и сказал борец с культом личности, имея в виду огромную и в своем роде уникальную люстру гостиницы. Внезапно прозревший коллега Полякова Лев Руднев писал о нем: «Тщеславие порождает в ряде случаев произведения дурного вкуса, подчас выпадающие из ансамбля. Черты фальшивой, буржуазной помпезности и необузданного украшательства находим мы в интерьерах гостиницы “Ленинградская”».
После публичного остракизма, которому подвергся Поляков, по советским идеологическим традициям виновный должен был торжественно раскаяться, признать свою вину, заверив в этом родную партию и правительство. Но вместо этого он продолжал упорствовать и не убрал из своих «неправильных» проектов излишества. Тем самым он вновь вызвал на себя огонь критики. Произошло это весьма торжественно – на Втором всесоюзном съезде советских архитекторов в ноябре 1955 года в Москве. А набросился на Полякова его же коллега – ответственный секретарь Правления Союза архитекторов СССР П. В. Абросимов, сам получивший Сталинскую премию за участие в проектировании высотки МГУ. В ответ Поляков буквально молит о пощаде: «Я думаю, что выступать с покаянной речью, откреститься от всего сделанного мною и наобещать в самом непродолжительном времени стать безгрешным было бы несерьезным. Поэтому я ограничусь тем, что скажу
