филологи исследуют «одесский текст» русской словесности.
Далее мы вместе с автором книги едем на Русский Север. Село Михайловское, как отмечает Александр Васькин, – «особое место в пушкинской географии России, сюда привезли его младенцем в 1799 г. и здесь же, на Псковщине, в Святогорском монастыре, поэт нашел последнее упокоение». Закономерно, что это место пушкинской ссылки уже много лет обладает огромной силой притяжения и стало объектом непрерывного паломничества.
И опять Москва, встреча с новым царем. Женитьба, в преддверии которой Пушкин наведывается в Полотняный Завод, и на карте его путешествий появляется Калужская губерния… Петербургская семейная жизнь, сопровождавшаяся многократными переездами… Особенно хочется отметить, как в книге подана история дуэли и смерти Пушкина. Документальный жанр не располагает к лирическому самовыражению, но, по-моему, в этой части книги Александра Васькина звучит глубокий и неподдельный трагизм. Главка о похоронах поэта названа цитатой из Александра Тургенева, сопровождавшего гроб в Святогорский монастырь: «Заколотили Пушкина в ящик». Лично мне близок такой человечный взгляд, и я не склонен разделять новейшие мифологические концепции о том, что Пушкин, дескать, строил свою жизнь как художественное произведение и что его смерть – необходимый эффектный финал этой драмы. Думается, читатель этой книги, проследовав вместе с автором по трагическому маршруту от кондитерской Вольфа и Беранже на Невском проспекте до Черной Речки и потом до дома на набережной Мойки, испытает неутолимую сердечную боль, переживет уход поэта как собственную личную потерю.
А завершается книга, построенная не в хронологической, а в топографической последовательности, главой о поездке Пушкина в Поволжье и на Урал. Это крайняя восточная точка пушкинской географии. Пушкин здесь живой, погруженный в нелегкие исторические разыскания…
Путешествуя по пушкинским местам, мы неизбежно выходим и в более широкое литературное пространство, встречаемся и с современниками поэта, и с его творческими наследниками. Например, собрались мы взглянуть на дом Брискорн (Галерная, 53), в котором молодожены Пушкины поселились, приехав из Москвы в Петербург. Идти надо по Галерной улице, путь на которую от Сенатской площади открывает ахматовская строка «На Галерной чернела арка» (есть у поэтессы еще строки: «Ведь под аркой на Галерной наши тени навсегда»). А за несколько шагов до цели мы увидим дом, где жил Александр Блок и куда приходила с мороза раскрасневшаяся Наталья Волохова.
Сравнительно недавно мне довелось быть в знаменитом Доме Мурузи на Литейном проспекте (где когда-то жили Мережковские и Гиппиус) и стоять на балконе квартиры Иосифа Бродского, выходящем на улицу Пестеля (бывшую Пантелеймоновскую). Невозможно было не ощутить там близость дома Оливье, из которого в 1833–1834 годах Пушкин смотрел на ту же Пантелеймоновскую улицу.
А в Москве за домом Хитрово на Арбате (там теперь
