девушки всё ещё не принадлежало ей до конца. Кожа была холодной, одеревеневшей, начисто лишённой осязания; любые движения давались только через силу. Закупившись у проводницы энергетическими напитками и минералкой, Ольга пила банку за банкой, досыпая туда сахар из завалявшихся в кармане бесплатных пакетиков, полагающихся к кофе. Пакетиков оказалось подозрительно много. Наверняка опять постарался «глава делегации». Вкус, вероятно, получался ужасным, но россиянка и его не чувствовала.
Большая часть пути прошла, как в тумане. Ольга по большей части полулежала в кресле, заставляя себя дышать равномерно. Пару раз Кацумото будто случайно сталкивался с ней у туалета, незаметно делая очередную инъекцию. Поначалу казалось, что все безрезультатно; но постепенно кора оцепенения начала истончаться. Мускулатура расслабилась, ожила; работа лёгких уже не требовала сознательного контроля. Последней вернулась болевая чувствительность. Ольга невольно пожалела об этом, усилием воли отстраняясь от нестерпимого жжения в безжалостно располосованном боку.
К станции Нара её состояние было уже вполне адекватным. Конечно, лишь через полные сутки опасность минует полностью. Однако отлёживаться некогда.
– Глядите, олень! – воскликнул проснувшийся Ферье, указывая за окно. У ограждения железной дороги действительно мелькнул молодой самец с маленькими острыми рожками, силящийся обогнать поезд.
– Видимо, убежал из парка при храме Тодайдзи, – с улыбкой сообщила россиянка. – Вы на них ещё насмотритесь. На правах священных животных они тут бродят где вздумается.
– Правда? Вот забавно…
Ольга безмятежно прикрыла веки. По-детски восторгавшийся всем подряд француз сейчас ничем не напоминал не то что шпиона – даже сколько-нибудь серьёзного человека. Поразительно, как легко оказалось подавить его профессиональную расчётливость, привычку собирать и анализировать информацию, распоряжаясь ею с выгодой для себя.
В жёстком дельце, который приехал в Японию ради очередного шантажа, неожиданно воскрес юный романтик из Гаскони, когда-то занявшийся шпионажем в поисках приключений. Впрочем, медаль оказалась не без обратной стороны. Новому Ферье были чужды и скепсис, и элементарная осторожность. Происшествие на вокзале он счёл досадной случайностью, не имеющей к нему отношения… и, похоже, его не смутила нелепость предложенных объяснений. Хотя, возможно, она не совсем справедлива…
– Мари, а в нашем вагоне, случаем, нет тёмных личностей? – загадочно прошептал француз, толкнув Ольгу под локоть.
– Нет, – спокойно отозвалась та.
– А это? – он указал на два ряда вперёд, на неподвижную фигуру в чёрной одежде.
Девушка невольно рассмеялась. Кацумото и впрямь как никто подходил под определение «тёмной личности». Одного его взгляда достаточно, чтобы перепугать до полусмерти. А уж если доведётся познакомиться с ним поближе…
Она шевельнула
