радиосвязь через нескольких лиц. Обо мне вообще никто не знает.
– А Гиммлер? – хитро прищурил глаз Сталин. – Как же его удалось провести?
– Для этого есть свои хитрости, – ответил человек и продолжил,– так как мне тогда об этом сообщить?
– Звоните, – неожиданно принял решение Сталин.
– Как звонить и кому? – несколько опешил то такого развития беседы человек.
– Мне звоните?
– Но я же раскроюсь и засвечусь. Все будет потеряно.
– А вы не бойтесь. Все будет организовано. Получите шифровку, в случае чего мгновенно возвращайтесь обратно. Нам нужны будут ваши сведения обо всех участниках этого сговора. Вам понятно?
– Да, товарищ Сталин.
– Тогда, идите. Хотя нет, постойте. Ни пуха, вам ни пера.
– К черту, – выронил человек и со вздохом мимолетного облегчения вышел из кабинета.
Сталин, постояв с минуту, неожиданно рванул к выходу и довольно резко открыл дверь.
– Верните ко мне этого человека, – быстро сказал он уставившемуся на него в недоумении охранника и снова зашел в кабинет, закрывая за собой дверь.
Слушаюсь, так точно.., – только и успел услышать он, как дверь плотно закрылась, надежно щелкнув его секретным английским замком.
Услышав звук щелчка, вождь передернул плечами и тихо проговорил:
– И здесь Англия. Когда же ты, наконец, успокоишься?..
Задав самому себе этот вопрос, Сталин стал напряженно о чем-то думать, то и дело, пытаясь раскурить свою погасшую трубку.
Наконец, это ему с трудом удалось и он с облегчением вздохнул, вдыхая в себя целую лавину поступающего из нее дыма.
В это время в дверь снова постучали и попросили разрешения войти.
Оно прозвучало несколько глуховато, но Сталин расслышал и громко сказал:
– Войдите, разрешаю.
Такая мера предосторожности была весьма предусмотрительной с его стороны и позволяла в какой-то мере предотвращать утечку самых важных сведений из его личного кабинета.
Окружив себя достаточно надежными людьми, он не боялся так называемого покушения, но всячески предпринимал меры осторожности, если речь касалась выдачи каких-либо государственной важности секретов.
В этом-то и заключался смысл произнесенного им самим словосочетания, словно поясняющее всем остальным, что теперь действительно можно войти и не обнаружить в его кабинете ничего секретного.
Втайне от всех Сталин все же занимался, или увлекался спиритологией, и поочередно вызывал каких-либо духов. Бывало даже, что они ему подчинялись и разговаривали по-своему.
Долгими ночами он порой засиживался в своем кабинете, то и дело, устремляя взгляды куда-то в потолок, словно там могло существовать то, что для него еще неведомо на этой Земле.
А ведал он очень и очень многое. И вполне можно было бы говорить, что знал обо всем. Так налажен был весь аппарат его
