проворней, чем голова, но по-своему он очень толковый, не сомневайся. Ему свои выгоды ясно видны, даже сквозь три кирпичных стены – есть такое пригорянское присловье. Но в Средиземье редко встречаются люди, подобные Арагорну, сыну Арахорна. Рыцарей из Заморья почти не осталось. И возможно, в Великой Войне за Кольцо погибнут последние соплеменники Арагорна.
– Ты хочешь сказать, что предки Бродяжника – это и есть Рыцари из Заморья? – не веря своим ушам, воскликнул Фродо. – Значит, их род до сих пор не угас? А ведь я считал его просто бродягой.
– Бродягой?! – гневно переспросил Гэндальф. – Так знай же: дунаданцы – северные потомки великого племени Западных Рыцарей. В прошлом они мне иногда помогали, а в будущем нам всем понадобится их помощь: мы благополучно добрались до Раздола, но Кольцу суждено упокоиться не здесь.
– Видимо, так, – согласился Фродо. – Но я-то думал – попасть бы сюда… и надеялся, что дальше мне идти не придется. Месяц я провел на чужбине, в пути – и этого для меня совершенно достаточно. Теперь мне хочется как следует отдохнуть. – Фродо умолк и закрыл глаза. Ho, немного помолчав, заговорил снова: – Я тут подсчитывал, и у меня получается, что сегодня только двадцать первое октября. Потому что мы вышли к Переправе двадцатого.
– Хватит, – сказал Гэндальф, – тебе вредно утомляться. Элронд был прав… А как твое плечо?
– Не знаю, – ответил Фродо. – Вроде бы никак. – Он пошевелился. – И рука вроде двигается. Наверно, я уже совсем поправился. И она уже не холодная, – добавил хоббит, дотронувшись правой рукой до левой.
– Превосходно, – сказал Гэндальф. – Ты быстро выздоравливаешь. Скоро Элронд разрешит тебе встать – все эти дни он врачевал твою рану…
– Дни? – удивленно перебил его Фродо.
– Ты лежал здесь три дня и четыре ночи. Эльфы принесли тебя двадцатого, под вечер, а уснул ты, так и не придя в сознание. Ну, и сейчас тебе, естественно, кажется, что сегодня только двадцать первое октября. Мы очень тревожились, а твой верный Сэм не отходил от тебя ни ночью, ни днем – разве что исполнял поручения Элронда. Элронд искусный и опытный целитель, но оружие Врага беспощадно и смертоносно. Я подозревал, что обломок клинка остался в твоей зарубцевавшейся ране, и, по правде сказать, не слишком надеялся, что его удастся обнаружить и вынуть. Элронд нащупал этот гибельный обломок только вчера – он уже ушел глубоко и с холодной неотвратимостью приближался к сердцу.
Фродо вспомнил зазубренный нож, исчезающий в руке Бродяжника, и содрогнулся.
– Не бойся, – сказал Гэндальф. – Он исчез навеки, когда Элронд извлек его из твоего плеча. Но ты сумел доказать нам, что хоббиты цепко держатся за этот мир. Многие могучие и отважные воины из Большого Народа, которых я знал, меньше чем в неделю стали бы призраками от раны, нанесенной моргульским клинком, – а ведь ты сопротивлялся семнадцать дней!
– Объясни мне, почему они такие опасные, эти Черные Всадники, – попросил Фродо. – И что они хотели
