тем жизнь в доме шла своим чередом. Субботние вечера не прекращались, было по-прежнему шумно и весело.
В одну из таких суббот Александра Андреевна почувствовала приближение родов, а к утру воскресенья 16 ноября 1880 года у нее родился сын – будущий поэт и свет ее жизни.
Никто из гостей не подозревал, какое великое событие происходит в боковой спальне верхнего этажа, выходившей на университетский двор. Первая, принявшая дитя на свои руки, была его прабабушка Александра Николаевна Карелина. Она держала его, пока остальные хлопотали подле ослабевшей родильницы.
Мальчик родился крупный и хорошо сложенный, но слабый. Отцу немедленно дали знать о рождении сына. К рождественским праздникам он приехал. Когда он вошел в комнату, Саша спал. Отцу захотелось увидеть цвет его глаз, и он стал приподнимать ему веки, несмотря на то, что ребенка только что с трудом усыпили. Матери сделалось жутко. Она почуяла опасность: будет ли отец беречь свое дитя?
Первое время сестра кормила ребенка сама, но тут начались сцены и ссоры. Одним из поводов было какое-то ненавистническое отношение Александра Львовича ко всей бекетовской семье. Уже в первый приезд его мы случайно узнали, что скрывали от нас до той поры. Тогда отец решил, что надо спасать дочь и постараться разлучить ее с мужем, но до времени с ней об этом не говорили. Теперь положение еще обострилось. Обращение мужа расстраивало Александру Андреевну; это дурно действовало на кормление. Ребенок кричал, мать не могла оправиться после родов. Наконец, Александр Львович объявил, что больше не желает оставаться в доме и переехал к своим родным, жившим тут же на набережной у Дворцового моста. Уезжая, он потребовал, чтобы жена ходила к нему каждый день, что она и делала.
Ребенка пришлось отнять от груди, опыт с кормилицей не удался. Его перевели на рожок. И мать, и ребенок поправлялись плохо. И когда Александру Львовичу пришло время уезжать, он снова оставил Александру Андреевну в Петербурге, на чем настаивал доктор. Было решено, что она вернется к мужу весной.
После его отъезда отец употребил все свое влияние на дочь, уговаривая ее расстаться с мужем ради ребенка. Понемногу она склонилась на его аргументы и кончила тем, что решила расстаться. Она написала мужу, что больше к нему не вернется, и сдержала слово.
Тяжело досталось Александре Андреевне это решение, тем более, что Александр Львович не допускал и мысли о том, чтобы с ней расстаться; он делал неоднократные попытки вернуть жену, осыпал ее письмами, угрожал взять ее и ребенка силой, наконец, прислал телеграмму, подписанную именем ректора Варшавского университета. В телеграмме стояло: «Блок тяжко болен. Присутствие жены необходимо». Но отец заподозрил подлог и сам послал телеграмму к ректору Варшавского университета, осведомляясь о здоровье профессора. На следующий же день от ректора Благовещенского получился ответ: «Блок вполне здоров».
С первых дней своего рождения Саша стал средоточием жизни всей семьи. В доме установился культ ребенка. Его
