– «конкретика»?
– Нормальное слово, так все говорят. Я знаю, я же редактор. Так вот, Женечке уже девять лет! Он такой… увидишь! Антон занимается дизайном, квартира теперь вся наша, у мамы комната, у Женечки и у нас! Только ремонт еще не сделали, очень дорого! Так, про нас в общих чертах все. Теперь про всех. Боба теперь очень успешный бизнесмен, а Гарик – гениальный писатель. Я лично не разбираюсь, но он гений. Последняя его книжка написана со средины. Представляешь? Я и так, и так вертела, и со средины, и с начала, мне это не по уму. Хоть я и редактор. Машка, а я ведь твою бабушку часто вспоминаю! Берта Семеновна, думаю, сказала бы так… – Нина замолчала, и в ее озабоченном лице вдруг на секунду беззащитно высветилась девочка, вылитая Красная Шапочка, миленькая и добренькая.
Упоминание о Берте Семеновне распустило тугую настороженность между ними, и оказалось, что можно взять и внезапно перейти к бывшим своим отношениям. Нина опять, как в детстве, была в Машу влюблена, а Маша заново уютно устроилась в Нинином восхищении. Следующие полчаса они шептались, склонившись друг к другу, одинаково подперев руками щеки и чуть заметно покачиваясь в такт.
– Я приеду в гости к Бобе! – Маша вдруг резко откинулась на спинку стула. – Сама приеду, не с тобой. Можно мне одной приехать?
Нина улыбнулась. Маша всегда так трогательно спрашивала «можно мне?» про всякую ерунду: «Можно мне здесь сесть? Можно мне взять эту чашку?» Всем становилось ужасно мило, будто они действительно могли что-то Маше запретить или позволить. Хоть и понимали – это просто манера, а все равно хотелось немедленно разрешить Маше все.
– Можно я возьму такси? И приеду! Только ты никому не говори. Пусть будет сюрприз, внезапный приз!
Часть первая
Глава 1
БОРИС ВЛАДИМИРОВИЧ
– Нап-половину новорусская г-готика, нап-по-ловину го-осподский д-дом в Псковской губернии, и обе п-половины – ху-удшие, – так, заикаясь больше обычного, оценил дом своего богатого брата Бориса Владимировича, Бобы, приглашенный для независимой родственной экспертизы Гарик Любинский, писатель, критик, эссеист и эстет. Гарик машину не водил, поэтому Боба привез его на своем «БМВ» – посмотреть почти готовое здание.
Красный кирпичный замок-монстр, весь в башенках с узкими окошками-бойницами, возглавлял вьющуюся за ним серую ленту скрюченных домишек с повисшими набекрень ржавыми крышами, уверенно обозначая, что он здесь один на всю округу хозяин. Дом был таким нахально огромным, словно кротко служил иллюстрацией к смятой копеечной книжице «Анекдоты про новых русских». Правда, вопреки моде располагался дом в безнадежно непрестижном месте. Не на Финском заливе и даже не в одном из дорогих, но считающихся более демократичными коттеджных поселков в Приозерском направлении, а в семидесяти километрах от Питера, на берегу реки Оредеж. Дом стоял на самом краю поселка Сиверского. В той его части, что находилась вдалеке от всех дач и считалась всегда сугубо
