будут служить подольше, чем сейчас. Ты не думай, я не отговариваю тебя диссертацию писать, просто я тебя по старой памяти люблю, потому что помню еще сопливой девчонкой, которую Гордеев из райотдела на Петровку перетащил, поэтому хочу, чтобы у тебя было меньше разочарований. Министра у нас официально пока еще нет, и точно никто не может сказать, назначат ли того, кто сейчас исполняет обязанности, или другого кого поставят. И вообще состав правительства пока не утвержден, поэтому какая будет политика в отношении органов внутренних дел и наших учебных заведений, неизвестно. Завтра все может коренным образом перемениться. И ты должна быть к этому готова. Да не вешай ты нос, – засмеялся он, видя, как у Насти вытянулось лицо, – кандидат наук – он и в Африке кандидат, диплом лишним не будет. И вообще, не относись так серьезно к тому, что я говорю, ты же знаешь, я постращать люблю. Расскажи-ка мне лучше, что за тему ты себе придумала.
Насте пришлось пропеть вторую часть своей баллады. Назар Захарович слушал очень внимательно, ни разу не перебил ее, только кивал, но ей показалось, что кивал он одобрительно.
– Преступление – это зеркало ума и души преступника, – повторил он вслед за Настей, когда та замолчала. – Это ты верно подметила. Точнее будет сказать, что в каждом преступлении как в зеркале отражается личность преступника, и если отражения получаются разными, то у нас есть основания утверждать, что и объекты в этих зеркалах отражаются разные. Тут я с тобой полностью согласен. Ну, а материал как будешь собирать?
– Дела изучать, – Настя пожала плечами. – Анкету разработаю, буду заполнять на каждое изученное дело. Потом сравню параметры раскрытых и нераскрытых убийств. По преступлениям, где убийца установлен, проведу анализ характеристик его личности и попытаюсь связать их с особенностями преступления. А по преступлениям, где убийца не установлен, проделаю обратную работу, по особенностям преступления попытаюсь восстановить характеристики личности. И посмотрю, что получится.
– И уверена, что пойманные и непойманные убийцы окажутся совершенно разными?
– Абсолютно уверена.
– М-да, – протянул Бычков, – это хорошо.
Непонятно было, что именно хорошо, то, что Настя уверена, или то, что убийцы окажутся разными.
– А монографические исследования не планируешь? – спросил он.
– Хотелось бы, – вздохнула она, – но не знаю, получится ли. Допустим, психолога, который будет со мной ходить и разговаривать с людьми, я найду. Володю Ларцева помните, из нашего отдела?
– Это которого комиссовали по ранению? Помню, конечно.
– Он мне поможет, я с ним уже говорила. Но будут ли люди со мной разговаривать? Вот вопрос. Для родственников убийцы я – враг номер один, потому что я милиционер, то есть из рядов тех, кто отправил его срок мотать. Для родственников жертвы я враг хотя бы потому, что заставляю их вспоминать о горе. А уж если убийство осталось нераскрытым, то я
