оказались избиратели с португальскими корнями, включая тогдашнего сенатора Джона Ф. Кеннеди, добились разрешения на въезд в Соединенные Штаты для тысяч азорцев по Законам о беженцах с Азорских островов от 1958 и 1960 годов. Иммиграционная реформа 1965 года открыла двери большему числу иммигрантов и облегчила получение визы людям, имевшим родственников в Соединенных Штатах.
На Азорах все еще царила бедность. Семьи отчаянно пытались уехать, прежде чем их сыновей заберут в армию и отправят воевать в Анголу и другие колонии.
Такова была история происхождения общин, с которыми я познакомилась в Центральной Калифорнии. Большинство их жителей прибыли в страну в семидесятых.
Более «свежая» связь образовалась благодаря португальскому самолету, который вылетал из международного аэропорта Окленд каждый понедельник с мая по сентябрь и направлялся на Терсейру – остров с наибольшим числом родственных связей с Центральной долиной. Самолет каждый раз летел заполненный до отказа. Обратный рейс прибывал по средам.
Я предложила написать статью о том, что происходит в аэропорту во время этого исхода на родину, и газета согласилась (необходимость получать зарплату удержала меня). Так что теперь я сидела в большом черном внедорожнике с Фрэнком Серпой, его женой Фернандой и их помощником-на-все-руки Джо, который был за рулем. В телерекламе, которую показывали поздним вечером, Фрэнк был «Серпаменом», супергероем, летящим по воздуху в развевающемся плаще, чтобы помочь вам заключить отличную сделку в одном из своих автосалонов. Фрэнк показывал мне видеозаписи, на которых за ним гнались быки – ради этого он возвращался на Азоры каждое лето.
– Смотри! Смотри! Этот бык гнал меня пинками в зад до самой кухни! – рассказывал он.
И действительно, Фрэнк-на-экране перемахнул через невысокую стену и вбежал в здание, по пятам преследуемый быком, который тоже перескочил через стену.
– Только так можно почувствовать себя молодым! – заключил он.
Сидевшая впереди Фернанда обернулась и подмигнула мне.
Фрэнк показывал мне тоурада а корда – дословно «быка на веревке». Это коррида, но не испанского типа, где быка убивают, а опасность ограничена пределами арены. На Терсейре быка старинной породы, крайне агрессивной, выпускают на волю на центральной улице городка. Ну, почти выпускают. Семь пастухов – паштореш – в белых рубашках с пышными рукавами и в плоских черных шляпах держат веревку, к которой привязан бык.
Если бык бросается вперед во весь опор, вызывающе разодетые мужчины на другом конце веревки попросту волочатся за ним – это я впоследствии видела своими глазами. Их так и мотает по всему городку на буксире в одну бычью силу. Чаще бык бросается в сторону или, развернувшись, несется к своим поводырям. В этом случае веревка провисает и становится бесполезной, а главная опасность для зрителей – оказаться сбитыми с ног прытким пастухом, перемахивающим через стену в единственном мощном рывке к спасению.
Пословица
