это с бесстыдной откровенностью, прямо на глазах у медицинского персонала!
Папин голос возвысился и заметался под низким сводом автомобильной крыши, как стая летучих мышей. Мама густо покраснела и прикрыла лицо руками.
– Вы только представьте! Две абсолютно беспомощные слепые женщины, больничная палата, глухая ночь – и сумасшедший старик с ужасными и гнусными намерениями! – папа вдохновенно нарисовал фантастическую картину и добавил ей убедительности аргументом: – А кстати, напомню, что наш милый дядя Игорь ВСЕГДА проявлял поразительное упорство в реализации своих фантазий и капризов!
– Какая больница? Какая палата? – спросил Петруччо, очень ловко замаскировав деловитую конкретность вопросов растерянным тоном.
– Да клиника имени Федина, спецпалата для пациенток пластического хирурга, – скороговоркой ответил папа, торопясь продолжить пафосный монолог. – Вот, между прочим, прошу еще заметить: ведь не каких попало дамочек выбрал себе в жертвы наш родной маньяк! Не к бабулькам с катарактой он подбирался – к красавицам!
– Да какие они красавицы, после операции-то! – фыркнула мама. – Скажешь тоже!
– Во-от! – Папа глубоко кивнул. – Значит, дядюшка-то наш – кто? Извращенец! И, стало быть, самое место ему – где? В психушке!
Мама снова заспорила с супругом, но уже гораздо менее убежденно. Петруччо перестал следить за разговором родителей и погрузился в собственные размышления.
Все правильно, в офтальмологическую клинику дядя Игорь давно уже собирался, хотел проверить ухудшившееся зрение и подобрать себе новые очки. Значит, именно там, в клинике, он увидел у кого-то заветный пятак…
Да не у кого-то, а у одной из тех пациенток хирурга-пластика! И не лапал он ее, он по карманам шарил, монетку искал, да не нашел! И было это днем. А ночью, стало быть, дядя проник в палату, чтобы покопаться в ее вещичках. Но вместо пятака попался ему совсем другой металлический предмет – столовая вилка…
А пятак? Пятак-то, выходит, так и остался у той сомнительной красавицы! У той, или у другой…
– Пап, останови машину, пожалуйста! – мельком глянув в окошко, попросил Петруччо. – Я немного прогуляюсь, хочу подышать свежим воздухом.
– Видишь, Сонечка? – Папа с готовностью притер машину к тротуару. – Нашему мальчику стало тошно! И ты по-прежнему думаешь, что мы должны по-родственному жалеть этого мерзкого извращенца, твоего братца?!
Петруччо хлопнул дверцей и зашагал к недалекому скверику, но с полпути поменял направление, свернув к трамваю.
До клиники имени Федина было всего три остановки.
Лазарчук заботливо усадил нас в такси, скороговоркой пожелал скорейшего выздоровления и сразу же побежал к своей «Ауди». У майора снова выдался непростой денек с весьма напряженной драматургией. Сразу после больницы ему надо было ехать на кладбище, хоронить какого-то коллегу по работе.
Зато Ирка провела у меня полдня и уехала только после того, как накормила
