выглядит он просто потрясающе. Взгляд более жесткий, очертания лица тверже. Несомненно, с возрастом Купер Салливан стал просто неотразим.
Она готова принять все как есть.
Они снова могут стать друзьями – конечно, не такими, как раньше, но это не так уж важно. Ее родители и дед с бабушкой Купера друзья, причем очень близкие. Это значит, им неизбежно придется встречаться друг с другом. Так не лучше ли действительно принять все как есть и постараться вести себя по-приятельски?
Решение принято. Лил с облегчением вздохнула и стала осматривать подходы к вольерам в поисках чужих следов – звериных и человеческих.
Отъезжая, Купер все время смотрел в зеркало заднего вида, но Лил так и не оглянулась. Шла себе и шла.
Так было и так должно оставаться впредь.
По сути, он застал Лилиан врасплох. Они оба застали друг друга врасплох, поправил сам себя Купер. Однако на ее лице ясно отразилось удивление. Удивление и тень досады.
Но все это на какое-то мгновение.
Лил стала настоящей красавицей.
Он всегда считал ее красивой, но теперь, умудренный определенным жизненным опытом, Купер Салливан ясно видел, что в семнадцать лет в ней только начинало пробуждаться очарование. В двадцать намек на будущую красоту стал явным, но истинный расцвет наступил сейчас.
Стоило ему глянуть в эти темные, чарующе глубокие глаза, и у него перехватило дыхание.
Но только на секунду.
Потом Лилиан улыбнулась, и у Купера сжалось сердце. Это была тоска по прошлому, по тому, что уже ушло.
Теперь все будет иначе. Проще и легче. Ему от нее ничего не нужно. И ей от него тоже ничего не нужно.
Он вернулся сюда не просто так, а ради деда и бабушки.
Как ни странно, но он уже давно подумывал о том, чтобы вернуться. Даже прикинул, что необходимо предпринять, чтобы продать свое агентство и квартиру. Он все это продумал… и продолжал вести привычную жизнь, потому что продумать и начать делать – это разные вещи.
И тут позвонила бабушка.
Поскольку предварительно все уже было решено, Купер без труда завершил дела и переехал в Южную Дакоту. Быть может, сделай он это пораньше, его дед и не упал бы тогда с лошади…
Эта мысль не раз приходила Куперу в голову, но он тут же отбрасывал ее.
Что сделано, то сделано, и смысла переживать о «если бы…» нет.
Как бы там ни было, он вернулся. Заботы о ранчо оказались ему по душе – оказывается, он любил такую жизнь. Дни, наполненные физическим трудом и привычными делами, не казались скучными и не были в тягость. Ранчо деда и бабушки стало единственным местом на земле, которое Купер Салливан готов был считать своим домом.
Возможно, он приехал бы и раньше, если бы не Лил. Все эти переживания, неуверенность, чувство вины… Но теперь все позади. У него и здесь будет своя жизнь, а у нее – своя.
Лилиан удалось создать нечто в своем роде выдающееся. Купер не знал, как ей сказать об этом – как объяснить, что он проникся к ней искренним уважением, когда увидел заповедник. Он прекрасно
