– не уедем! Васька, неси вещи в дом.
– Зачем?
– Жить станем! – Мария Петровна почувствовала в себе небывалый прилив сил. – И если Олежке чегой-то не по вкусу, то пускай приезжает. Разберемся. По-родственному.
Глава 3
Братья и голуби
В его тетрадях обитали голуби. Птицы сидели, летели, клевали друг друга, разрывали на части. Вьюжили перья, свиваясь спиралью. Она брала начало в трубе дома, нарисованного просто, по-детски. Массивный квадрат с окном и треугольник-крыша. Чем-то она напоминает треуголку на нелепой угловатой голове. Дом одноглаз, но Олег не может отделаться от ощущения, что дом смотрит.
– Наверное, я сделал глупость, – Олег перевернул страницу. – Чем больше думаю, тем больше убеждаюсь… надо позвонить и отменить.
Не позвонит, не отменит. Странное состояние между верой и неверием.
И девчонка смешная. Рыжая, взъерошенная и вся в веснушках. Она пришла на встречу в рубашке с коротким рукавом, из рукава торчали руки-палочки с кругляшами ладоней. Сами ладошки белые, а пальцы – коричневые. И предплечья. И плечи. И шея. И наверное, вся она от макушки до пят.
Пожалуй, девчонка неплохо вписалась бы в этот рисунок.
Она и вписалась. Стояла на следующей странице рядом с домом, высокая, выше крыши. Руки раскрыла, силясь солнце обнять, но солнце спряталось за очередной голубиной стаей.
– Кто это? – спросил Олег, поворачивая блокнот к брату. Тот не шелохнулся. Он сидел, сгорбившись, спрятав руки под мышки, и сквозь больничный халат явно проступал костистый позвоночник.
Врач говорит, что Серегу кормить приходится силой. Наверное, оттого у него лицо вытянутое с вечными синяками на скулах.
– Ты не скажешь, кто это? Но хотя бы посмотри.
Смотрел Серега исключительно на собственные тапки. Надо новые привезти. Каждый месяц Олег привозит и тапки, и халат, и мягкие пижамы, предварительно вытягивая из штанов веревку-завязку.
И каждый раз все это пропадает.
Наверное, следовало бы поинтересоваться, а то и жалобу написать. Но кому станет легче от жалобы? Сереге вот все равно, что на нем надето. Был бы альбом и восковые мелки. Зеленый – для травы. Синий – для дома. Желтый для солнца, коричневый – для женщины, которая его хочет обнять. И красный – для всех голубей сразу.
– Я трижды туда ездил. И на ночь оставался. Если бы оно было… ну как ты говорил… оно выползло бы ночью? Я глаз не сомкнул. Лежал. Слушал. И ничего!
Серега дернул головой.
– А тут ее посоветовали. Я посмеялся. Ну это же хрень полная. Я – взрослый нормальный мужик и дурью маюсь. Охотники за привидениями…
…специалист по запределью. Так она сама себя представила и добавила, что в мире есть много всякого, странного. И что странное – еще не значит невозможное.
Олег, уже заготовивший конверт с компенсацией за потраченное время, передумал и остался.
– У нее глаза зеленые, как у кошки. Линзы, наверное. Таких
