страны социалистического содружества, как они официально именовались. Социалистическая система проиграла соревнование капитализму в том числе по своим собственным меркам: она не сумела добиться создания более высокой, чем при капитализме, производительности труда1, и это в конечном счете имело решающее значение для ее судьбы. Промежуточное положение между развитыми и отсталыми странами, которое последовательно занимали Российская империя, а затем СССР2, оказалось уязвимым не только в экономическом, но и в политическом отношении.
За полтора десятилетия, прошедших после 1989 г. (освобождения Восточной Европы), часть социалистических стран – Восточная Германия, Чехия, Венгрия, Словения – сумели в основном завершить переход к политической демократии, рынку, гражданскому обществу. Другие – Польша, Словакия, страны Балтии – далеко продвинулись по этому пути и уже достигли таких рубежей, которые сделали их транзит необратимым. Третья группа – Румыния, Болгария, Хорватия – в принципе определилась с западным вектором своего развития. Четвертая – Сербия и Черногория, Босния и Герцеговина, Македония, Албания – вошла в зону притяжения и политической ответственности Запада (первоначально НАТО, затем, с начала XXI в., – Европейского союза), что создает благоприятные внешние условия для их внутреннего развития.
Несмотря на кризис европейского процесса, наступивший после провала Европейской конституции на референдумах во Франции и Нидерландах в 2005 г., Балканские страны, вероятно, будут поэтапно интегрированы в объединенную Европу. При этом ясно, что степень интеграции отдельных стран (членство в ЕС, статус кандидата или «привилегированного партнера») будет различаться, а характер будущего ЕС еще предстоит определить. Сейчас для нас важно подчеркнуть, что во всех перечисленных случаях внешний фактор – перспектива интеграции в западные институты, НАТО и ЕС – играет роль «лифта», мощного подъемника, обеспечивающего успех внутренних преобразований.
Государства пятой группы – Украина, Белоруссия, Молдавия, страны Южного Кавказа – находятся на исторической развилке. Перспектива стать частью объединенной Европы у них менее реальна, чем у Балканских стран, расположенных внутри территории ЕС3, но потенциально некоторые из этих государств все же могут быть интегрированы в систему Европейского союза и НАТО. Способность западных институтов к пространственной экспансии значительна и еще не исчерпана. Но эта способность, конечно, не беспредельна. Есть черта, за которой успех оборачивается перенапряжением, грозящим успешной структуре развалом. В прошлом это приводило к распаду имперских образований. Судьба Европейского союза во многом зависит от того, удастся ли его стратегам определиться с оптимальными границами объединенной Европы.
Еще раз подчеркнем: «лифт интеграции» в принципе способен помочь некоторым из бывших республик СССР совершить модернизационный рывок. Главной предпосылкой для такого рывка, однако, является способность самих постсоветских обществ преодолеть систему
