и ними?
И этот лейтмотив повторяется в аналогичной форме неоднократно, как, например, в истории с Закхеем. Лука повествует в девятнадцатой главе: «Потом Иисус вошел в Иерихон и проходил через него. И вот, некто, именем Закхей, начальник мытарей и человек богатый, искал видеть Иисуса, кто Он; но не мог видеть за народом, потому что мал был ростом. И, забежав вперед, влез на смоковницу, чтобы увидеть Его; потому что Ему надлежало проходить мимо нее. Иисус, когда пришел на это место, взглянув, увидел его и сказал ему: „Закхей! сойди скорее; ибо сегодня надобно Мне быть у тебя в доме. И он поспешно сошел, и принял Его с радостью. И все, видя то, начали роптать, и говорили, что Он зашел к грешному человеку. Закхей же, став, сказал Господу: Господи! половину имения моего я отдам нищим, и, если кого чем обидел, воздам вчетверо. Иисус сказал ему: ныне пришло спасение дому сему, потому что и он сын Авраама; ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее“» (Лк 19.1-10).
Мы видим перед собой этого человека, глубоко взволнованного появлением в его городке великого Учителя, видим, как он затосковал и хочет видеть Учителя, о Котором все говорят. Он мал ростом, поэтому в толпе не может увидеть ничего и влезает на дерево. Иисус замечает его, видит его глубокую, исполненную готовности решимость, предлагает ему спуститься и просит гостеприимства у него в доме. И опять негодующее возражение: «Он зашел к грешному человеку!» Закхей же, «став» и чувствуя опасность, в одно мгновение бросает все на весы, чтобы только не отступился от него этот удивительный Человек, Который смотрит на него совсем иначе, чем фарисеи и книжники: «Господи! половину имения моего я отдам нищим, и, если кого чем обидел» – конечно, он был таким же, как и другие сборщики налогов! – «то воздам вчетверо!»
Еще раз: не отталкивание от сильных руководит Иисусом. Нечто подобное Ему пытались приписать. Говорили, что Ему будто бы недоставало цельности натуры и той спокойной совести, что присуща здоровой воле к власти. Будто бы Он слишком слаб или слишком утончен, чтобы просто примкнуть к сильным. Поэтому Он, будучи в разладе с самим собой, защищал слабых против тех, к которым, собственно, принадлежал. Это тоже хитросплетения нашего времени, неверные уже чисто исторически и тем более несоответствующие образу Иисуса, Его намерениям. Ни затаенная зависть, ни ненависть бессилия, ни недоверие к земному величию не руководили Иисусом. Он не знал страха потому, что был свободен по самой природе Своего существа. Так, Он выступает за тех, кто презираем, оставлен и не имеет заступников: за малых, бедных и отверженных. Он не объявляет самоценными эти состояния, но хочет справедливости и для них. Тем, кто признан всеми, уважаем и силен, Он противостоит лицом к лицу не потому, что величие и власть дурны сами по себе, но постольку, поскольку их носители забывают Бога. Он отстраняет все различия, порождаемые миром, и обращается к тому, что есть самого подлинного как в сильных, так и в слабых, – к человеку: ведь «и он сын Авраама». В этом сущность миссии,
