под потолком становилось все больше. Видимо, он не успевал стекать, а оттого нижняя его граница опускалась все ниже. Гул огненных фонтанов, рев и треск пламени становились все громче, а завитки языков пламени – все ближе. В помещении, со всех сторон охваченном огнем, становилось очень и очень тепло.
– Точно! Одинаковые! А это значит, что? Это значит, что либо когда-то был сделан комплект – меч и кинжал, либо… Но рукоятки у них совсем разные – у кинжала она не сказать, что бедная… Так что это, скорее всего, не комплект… А это, в свою очередь, значит…
«…что это один и тот же меч! Ты – гений!» – От избытка чувств Хода радостно защелкала.
Воздух стал совсем уже горячим и при каждом вздохе обжигал легкие тысячами острых иголочек.
– Я знаю, что я гений, – отмахнулась Осси. – Это – точно один и тот же меч! Точнее его обломок, который потом переделали в кинжал. Значит, Гаситель, или как его там… Левый клык – это часть легендарного меча Лехорта!
«Во! А ты брать не хотела! Если бы не я…»
– Каюсь! Гений – это ты! Я была не права! Довольна? – Осси рукавом вытерла капли пота, стекающие по всему лицу.
«И не спорь впредь никогда!»
– Ладно… Значит, это меч Лехорта! Это, конечно, здорово и очень романтично, но что это нам дает?
«Слушай! Так он потому так и хотел, чтобы ты его взяла с собой! Он хотел вернуться сюда! Он знал, что должен быть здесь!»
– Он здесь… Острие меча здесь… А значит…
Леди Кай посмотрела на руку… Кровь еще текла, но на раскаленном воздухе стала совсем густой.
«Смочит кровью меча острие! Точно! Давай!»
Осси послушно разжала кулак и макнула острие клинка в густую, запекающуюся от немыслимого жара кровь.
Вопреки всем приятным ожиданиям и, соответственно, назло надеждам, с огнем в тот же миг ничего не произошло – он не угас, не утих и никуда не делся. Казалось, что наоборот – он вжарил, что называется, еще сильнее. Вопреки и назло.
Ответ на вопрос «Что произойдет раньше – они сгорят либо задохнутся, потому что еще чуть-чуть, и сгорит весь воздух?», – предстояло получить опытным путем уже совсем скоро.
С клинком же все происходило совсем не так, как давеча с мечом, пусть и каменным. Кровь по лезвию растекаться не собиралась, наоборот, она медленно, будто живая, собралась в одну очень большую каплю, причем, что характерно, на самом что ни на есть острие. Капля лежала на самом кончике бывшего меча, а теперь – кинжала, Гасителя и Клыка в одном лице, дрожала и набухала все больше и больше.
Сам клинок по своему обыкновению начал светиться красным светом, пульсируя все ярче и ярче, озаряя уже все вокруг, отчего сходство с пожаром усилилось еще больше, и теперь для полноты картины не хватало только суеты зевак.
А еще больше не хватало воды…
В какой-то момент капля перестала увеличиваться в размерах и сразу же перестала дрожать и колыхаться, словно желе. Затем, словно в аттракционе заезжего
