попадал неведомый яд… Потому что Рехи не помнил, как его вытянули на берег, как он некоторое время лежал без сил, уставившись в потолок, усыпанный каменными наростами.
– И что это было?! – немного придя в себя, огрызнулся Рехи. Его дважды затащили в ловушку! Проклятый полуэльф не только выведал тайну линий мира, так еще и крепко закусил свежатинкой, которой стал его «гость».
Однако сам Ларт тоже выглядел неуверенным, даже пристыженным. Он отжимал лиловую тунику и длинные волосы, не глядя на Рехи.
– Я… не сдержался, – проговорил Ларт. – Этот запах эльфийской крови… Одна из причин, почему я не отдал тебя сразу на корм своему ящеру.
«А запах твоей крови, полуэльф, – причина, по которой я отправился с тобой в западню, – отметил про себя Рехи, вспоминая, каким странным дурманом веяло от полукровок. – Нет, если он будет использовать меня, как бурдюк с лакомством, я сбегу. Пусть потом сдохну, но сбегу. Или сначала доберусь до него».
Рехи острее обычного ощущал запах Ларта. Это странное сочетание эльфийского и человеческого, неведомое и манящее новым голодом. Хотелось так же впиться в его шею, так же испробовать до головокружения терпкий алый нектар, слизывая языком малейшие капли. Но ему это не было позволено. С ним играли, его мучили, Ларт пытался всеми способами сломить его волю – это Рехи понял сразу. Но у странника пустоши все еще осталась нерушимая цель, пусть на какое-то время он и принял правила чужой игры.
– Пойдем, – сказал Ларт. – Нас ждет пир.
Путь обратно Рехи не запомнил. Он достаточно быстро восстановился и не чувствовал недостаток крови. Ему не хотелось думать о произошедшем, об убитом в шатре воине. Но не удавалось: Ларт шел впереди, он был вождем поселения, всем для полукровок с их жестокими порядками. И какой же ненавистью заходилось сердце, когда Рехи осознавал, что теперь тоже в его власти.
«Ну что ж, не утопили и не съели. Уже хорошо», – утешал себя пленник, но впадал в уныние от того, что не ведал грядущего. В это смутное время на помощь к нему не приходили ни Тринадцатый Проклятый, ни Митрий, ни образы прошлого. Никто не подсказывал, как поступить. Деревня была огорожена забором, вокруг которого бродили ящеры, а на пустоши наверняка поджидали недобитые отряды людей.
«И что же будет на этом пиру?» – весь день размышлял Рехи, притрагиваясь к слегка припухшему следу укуса на шее. Не сделают ли его главным блюдом, раз уж его кровь так понравилась предводителю. Нелепая смерть, особенно после того, как пережил битву и приключение в скале.
Рехи после столкновения с врагами понял, что для воина лучшая смерть – на поле боя. Может, поэтому безногий попросил убить себя с мечом в руке, пусть не в битве, но вскоре после нее.
«Вечный пир – приглашение к смерти», – в полной мере осознал Рехи, пока помогал окончательно разобрать учиненный в деревне беспорядок. Работа ему все-таки нашлась, и на какое-то время даже зоркий глаз Ларта не следил за ним. Зато остальные
