Парилку, например… Покурить, что ли, пойти…
Колобков вышел, одной рукой зажигая папиросу, а другой отвешивая отеческий подзатыльник врезавшемуся в него Вадику.
– Здоров, Серый, – сунул ему мозолистую ладонь Петрович, усаживаясь рядом. – Что ж ты теще хозяйской весы не починил-то?
– Так они правда сломались? – поразился Сергей.
– Не-а. Я их просто на полста единиц назад перевел. Вот и получилась из тещи балерина. Ты вот, будем говорить, парень молодой, поджарый – ты на сколько тянешь?
– Где-то шестьдесят два… – задумался Чертанов.
– А теперь, значит, всего двенадцать. А я двадцать девять. Дистрофики мы с тобой, Серый, поправляться нам надо! – заржал Петрович, залпом опрокидывая стакан темно-красной жидкости. И скривился – это оказалось не вино, а всего лишь вишневый сок.
– Иваныч тут? – вошел в кают-компанию Фабьев.
– Покурить вышел. А что?
– Пошли в рубку. Там чертовщина какая-то творится. И его позовите.
Сергей насторожился. Выходит, не у него одного странные ощущения. Значит, что-то и в самом деле не в порядке. Они с Грюнлау и Угрюмченко бросили недоеденные завтраки и торопливо последовали за Фабьевым.
На первый взгляд, все было в полном порядке. Видимость, правда, плохая – все заволокло густым туманом. Но все остальное вроде бы в норме.
– Василь Василич, а ты чего двигатель заглушил? – вошел в рубку Колобков.
– Пока не разберусь, что здесь происходит, судно никуда не пойдет, – безапелляционно заявил штурман. – Иваныч, ты ничего странного не замечаешь?
– Да все вроде нормально… Утро только быстро как-то наступило. А так… А чего у тебя не в порядке?
– Компас отказал, – сжал губы Фабьев. Для него любая поломка на доверенном судне была как нож по сердцу. – Все вроде в порядке, а не работает. Сами смотрите.
Все посмотрели – стрелка даже не думала показывать на север. Вместо этого она медленно вращалась по кругу.
– А это гирокомпас или магнитный? – спросила умненькая Светочка. – Может, Гешка с Вадиком магнит подложили?
– Гиро. Но магнитный тоже отказал, – открыл коробку Фабьев.
Да, у магнитного компаса стрелка точно так же вращалась по кругу. Причем абсолютно синхронно с коллегой. Создавалось такое впечатление, что и географический, и магнитный полюса начали кружиться вокруг «Чайки». Или, наоборот, «Чайка»…
– А мы точно не движемся? – озвучил эту мысль Сергей. – Может, вертимся?
– Ну да! – отказался верить Колобков. – Море-то спокойное, ветра нет, волн нет! Чего это мы вдруг вертимся? Василь Василич, а мы сейчас где вообще?…
– Да черт его знает! – огрызнулся штурман. – Навигатор тоже отказал! Как будто все спутники в океан рухнули!
Угрюмченко, все это время копавшийся в сломавшихся приборах, озадаченно сморкнулся в платок и вспомнил:
– Иваныч, а у меня ночью радио
