Насколько я понимаю, ты нашла оружие.
– Да, оно у меня. Потом расскажу подробнее. Ты знал об аукционе, верно?
– Да. Он был широко разрекламирован в течение нескольких недель. Здание с такой историей привлекает репортеров.
– Так я и думала. Если это было выгодное предложение, почему ты не ухватился за него и не поместил на свою мегадоску для игры в «Монополию»?
– Дом проклят. В нем обитают призраки.
– Ну да, конечно, – Ева насмешливо фыркнула, но Рорк был серьезен. – О’кей, спасибо. Увидимся позже.
– Не сомневаюсь.
– Могли бы вы просто послушать его? – со вздохом спросила ее Пибоди. – Я хочу сказать, разве вы не могли просто закрыть глаза и послушать?
– Заткнись, Пибоди. Убийца Хопкинса должен был знать, что дом выставлен на продажу. Может быть, он подал заявку на участие в торгах, а может, и нет. Так или иначе, он не стал договариваться с предыдущими владельцами, а дождался Хопкинса, чтобы свести с ним счеты. Заманил его в ловушку, убил его, оставил оружие и украшение – или это все же заколка для волос – около скелета за кирпичной стеной. Одним словом, сделал заявление для полиции.
Пибоди с шумом выдохнула воздух.
– Эту квартиру не назовешь визитной карточкой владельца.
– Так или иначе, давай сначала обыщем ее, а уж потом отправимся на танцы.
Танцевальная школа Гиллов находилась на четвертом этаже уродливого, похожего на обрубок дома в Вестсайде, построенного после Городских войн. Они вошли в большой гулкий зал с зеркальной стеной, балетной стойкой, несколькими стульями и декоративной ширмой, отделявшей крошечный стол от остального помещения. Здесь стоял запах пота, густо замаскированный цветочным освежителем воздуха.
Сама Фанни Гилл была тощей, как угорь, с жестким настороженным лицом и пышной копной светлых волос, с красным шарфом на голове. Ее тонкие губы сомкнулись еще плотнее, когда она присела на краешек стола.
– Значит, кто-то убил эту крысу, – сказала она. – Когда будут похороны? У меня есть красное платье, которое я берегу для особых случаев.
– Никаких сожалений об утраченной любви, мисс Гилл?
– Вот именно – утраченной, золотко. Видите моего мальчика? – она указала подбородком в сторону ширмы. Там молодой мужчина в трико и футболке без рукавов вел занятия с группой девушек довольно неряшливого вида. – Он единственное стоящее приобретение, которое я получила от Вонючки Рэда. Мне было двадцать два года, и я была свежей и совсем зеленой.
Она не столько вздохнула, сколько фыркнула, словно давая понять, что те золотые деньки давно остались в прошлом.
– Я действительно влюбилась в него. Этот подонок умел обращаться с девушками, у него был свой стиль. Вышла за него замуж, забеременела. У меня было немного денег, около двадцати тысяч. Он взял их и вложил в дело. – Ее губы сжались в тонкую линию. – Просадил все, до последнего доллара. Он мечтал провернуть наконец крупную сделку и оказаться
