Еще месяц назад я, котенок из древнего клана Меченых, играл в родном подвале с сестрами и был счастлив. Ведь я был единственным котом в нынешнем Рождении, и мне казалось, что мир существует ради меня. Мама всегда была рядом, ее нежные лапы всегда успевали меня поддержать, если я падал. Отец появлялся редко, я почти не видел его. Я только помнил его запах, что был неразрывно связан в памяти с запахом еды. Отец появлялся редко, иногда вместе с другими взрослыми котами, оставлял еду и снова исчезал. Он и дал мне имя – Артур.
Мама часто говорила, что такое имя мне не подходит, потому что тот, кого зовут таким хорошим именем не может быть грязнулей. А моя серая шкурка всегда была пыльной, потому что я путешествовал по всему подвалу, открывая для себя новые уголки окружающего мира. И Маме очень часто приходилось вылизывать мою грязную спинку, до нее я не мог добраться сам. При этом она ласково мурлыкала хрипловатым голосом и тихо говорила, что котенку из рода Меченых не пристало так пачкаться. Я гордо задирал голову и демонстрировал матери отметину, из-за которой наш род и получил свое название. Эта белая полоса шла наискосок с правой щеки до левого клыка на нижней челюсти. После этого говорил, что я настоящий кот из клана Меченых, и клятвенно заверял Маму, что больше не буду пачкаться. После этого я снова отправлялся в дальние уголки подвала и возвращался еще грязнее, чем прежде. Жизнь шла тихо и размеряно, это были самые счастливые дни, но понял я это только много лет спустя. А потом внешний мир грубо вторгся в детство, превратив его в жалкие осколки.
Однажды вечером, когда огненный шар солнца уже поднимался, и мои родственники готовились ко сну, в подвале появился черный кот. Черный от усов до хвоста, лишь на груди его было маленькое белое пятно – знак того, что он рыцарь своего клана, а не колдун. Колдуны рождались полностью черными – без единого пятна, их воспитывали другие колдуны и они жили отдельно – в одиночестве. Кот, что пришел к нам в подвал, был бойцом своего клана. Рыцарем.
Он тихо скользнул между огромных железных труб и медленно пошел к Маме, что свернулась клубком у стены. Мои сестры, все трое, уютно устроились под боком у Мамы, а я сидел в углу. Я считал ниже своего достоинства спать рядом с девчонками. Ведь я был великим бойцом клана Меченых. Так мне тогда казалось.
Черный кот не торопясь подошел к Маме и присел рядом, обхватив хвостом лапы, как и было положено вежливому кавалеру. Мама подняла голову и спокойно посмотрела на гостя. Тот шевельнул усами – поздоровался, как того требовал ритуал знакомства. Мама поднялась и отошла в сторону, оставив моих сестер.
Они молча лежали на месте, испуганно выпучив на гостя блестящие глазёнки – хоть сестры и были крупнее меня, но бойцом был именно я. Размер не играет роли, главное – это отважное сердце. И я уже наметил себе цель – блестящий хвост незваного гостя. Мама тем временем увела черного кота подальше от сестер, в дальний угол подвала. Там она села и внимательно посмотрела на гостя. Тот прилег, подобрав под себя лапы – так, чтобы его голова находилась чуть ниже подбородка собеседницы. Это было знаком уважения и доверия.
Мама нагнула голову и вежливо коснулась носом левого уха гостя. Они начали беседу. Но меня не интересовал их разговор. Гораздо больше меня занимал хвост пришельца. Гибкий, черный, он чуть заметно подрагивал, показывая, что его хозяин настороже. Стараясь ступать неслышно, как и положено бойцу, я подобрался к собеседникам так близко, что уже слышал отдельные слова. Но я не прислушивался к ним и полностью сосредоточил свое внимание на хвосте Черного Кота. Сжавшись в комок, я приготовился к прыжку, готовый отдать свою жизнь, если только гость посмеет обидеть Маму. В этот момент хвост замер, а гость громко сказал:
– Прыгай!
Я замер. Как же он мог меня почувствовать? Ведь Рыцарь сидел ко мне спиной и не видел меня.
– Прыгай, котенок! – повторил гость, не оборачиваясь.
– Я боец! – возмущенно крикнул я, и рванулся к цели.
Передо мной сверкнула черная молния. Кот крутнулся на месте, обернулся, и поймал меня в воздухе. Потом перехватил зубами за шкирку и аккуратно положил к лапам матери. От обиды у меня на глаза навернулись слезы. Коты никогда не плачут, – просто глаза становятся влажными, и в них плещется обида. Но я не показал виду, что обиделся. Я встал и медленно, не выказывая дурацкой поспешности, отошел в сторону. Там я сел, лизнул лапу и вытер влажные глаза, как будто умылся.
– Будет бойцом, – коротко сказал черный кот и снова улегся на пол.
– Артур, – позвала Мама. – Подойди.
Я подошел к ней, стараясь не смотреть в эти добрые глаза, и сел рядом, обхватив хвостом лапы. Как велел этикет.
– Артур, пришла пора уходить, – тихо сказала Мама. – Ты пойдешь с этим бойцом из клана Черных и оставишь свой дом.
Я понимающе кивнул головой и изобразил бесконечную грусть на своей мордочке. На самом деле я ликовал. Внутри меня все пело! Подвал стал слишком
