По ком сегодня звонит наш колокол? – И, продолжая рассматривать неожиданные для него конфетно-бараночные декорации, увидел самовар и, усмехнувшись, наивно спросил: – От кого, братцы, шифруемся? А… Вы про вчерашнее! Фигня, проблем не будет. А если будут, – подняв со значением палец вверх, – решим! Однозначно, – голосом вице-спикера всенародно избранной Думы закончил он.
Все еще как бы не доверяя увиденному, проследовал до самовара и, подняв крышку, заглянул в него. Не оценив с первого взгляда прозрачную воду, кипевшую в самоваре, как факт, глубоко потянув носом и поняв, что попал в неловкок положение, с надеждой спросил:
– Стырили? – надеясь вникнуть в ситуацию путем получения показаний по делу о ворованном старинном произведении искусства.
Саня раскололся и начал быстро давать показания: вот, мол, Коля сходил утром к соседям и выпросил прибор у них на правах аренды, на условиях самовыноса и на высоконравственных принципах возвращения данного предмета старины владельцам в первозданном виде.
Михалыч обратил свой взор на Колю, и что-то явно закрутилось в его непромасленных извилинах.
– А я тебя знаю! – вдруг ляпнул он.
Федор даже облегченно хмыкнул от этих слов. «Ну наконец-то, – подумал он. – Сейчас Михалыч все объяснит и расставит все точки». Пусть он услышит даже что-то страшное и удивительное, но при этом сможет сложить свой странный мистический пасьянс. Пусть даже Михалыч скажет, что, по вчерашним сводкам, в районе приземлился инопланетный корабль, всех пассажиров замочили, и нашли капитана корабля, который, сволочь, сидит у Федора в квартире в забранном у убитого солдата-срочника исподнем. Он даже напряг свои давно потерявшие тонус мышцы, приводя в готовность к решительному, последнему броску для задержания внеземного агрессора.
Но Михалыч разочаровал его:
– Я тебя где-то видел! Точняк, видел, – с уверенностью закончил фразу капитан милиции.
Федор понял, что непонятки, связанные с появлением и поведением Коли, будут продолжаться. При этом он решил, что прямых вопросов больше задавать ему не станет, и вообще будь что будет: поживем – увидим, как говорят в народе.
Тем временем Михалыч все-таки захотел провести оперативную разработку Коли, связывая с ним странное поведение мужиков, сидящих за раздухаренным самоваром, водруженным на стол вместо обычного для них джентльменского набора, сопровождающего утренние посиделки серьезных ребят.
– Из каких краев? – бывший опер начал издалека.
Коля спокойно и даже как-то равнодушно сказал:
– Русский я.
– Ну, мы все тут вроде как русские, – продолжил Михалыч, обходя дозором комнату. – А документики у нас имеются? – спросил он, ковыряясь в разложенном на серванте барахле, вытащенном Колей из карманов перед стиркой. – О! Вижу, имеются, – он взял в руки свернутую бумажку. – Так, читаем: – «Справка дана отцу Николаю, в миру Николаю Васильевичу Гагарину,
