самый главный в этой небольшой и неформальной организации, к королевской таможне имеющей весьма косвенное отношение.
Данс уходит. Хокинс остается. Как ни странно, его статус в организации выше, чем у Данса. Что не совсем понятно – опасно и глупо вовлекать в незаконные дела мальчишку, пусть даже унаследовавшего «Адмирал Бенбоу» со всей его тайной изнанкой…
Ничего странного. Хокинс не мальчишка, хоть и именует себя именно так на протяжении всего мемуара. Но иногда проговаривается… Про эпизод со схваткой на тесаках во время штурма блокгауза мы уже вспоминали – жестокий рукопашный бой занятие явно не мальчишечье.
Забежим вперед и рассмотрим еще один эпизод, произошедший много позже: Хокинс захватывает «Испаньолу», убивает Хендса, после чего избавляется от второго тела, от мертвого ирландца О’Брайена: «Я поднял его за пояс, как мешок с отрубями, и одним взмахом швырнул за борт».
Одним взмахом… Через фальшборт… Как мешок с отрубями… Мальчишка – тело взрослого мужика. Сколько лет мальчонке-то?
Хокинс – никакой не мальчик. Хокинс – молодой человек, причем физически весьма развитый. Не швыряют мальчишки взрослых мужиков за борт одним взмахом. Такое и мужчине не каждому под силу.
А зачем сквайр Трелони прикормил таможенного надзирателя Данса настолько, что стал для него прямым и главным начальником?
Надо полагать, именно для того, чтобы тот не обращал внимания на контрабандные товары, проходящие через «Адмирал Бенбоу». Чем еще может быть полезен таможенный чиновник? Пожалуй, ничем…
История мистера Данса стара, как мир, – маленькое жалованье, большие полномочия, люди, готовые платить за приватные услуги… «Редрут, договорись с таможней!» – «Таможня дает добро, сэр!»
Мистера Данса понять можно. Но как понять сквайра Трелони? Ему-то зачем связываться с контрабандой? По всем ведь признакам он очень состоятельный человек…
Признаки обманчивы. В деньгах зимой 1746 года сквайр Трелони нуждался отчаянно. Отчего так получилось, мы разберемся чуть позже. А пока лишь констатируем факт: среди прочих источников дохода сквайра есть и доля от потока контрабандных грузов, проходящих через трактир Хокинсов. Со всякой шушерой, вроде Черного Пса, сквайр не общался. С получателями товаров тоже. Он общался с посредником, с мистером Хокинсом-старшим, получая из его рук свою долю. Общался с Дансом. Общался с доктором Ливси – дабы подчиненная мировому судье местная полиция сквозь пальцы смотрела на перевозчиков, развозивших по суше товары от места выгрузки.
Предположив ранее, что юный Хокинс об отцовском бизнесе знал или догадывался, но активно в нем не участвовал, мы поспешили. Не так уж Хокинс юн, коли одним взмахом швыряет взрослых мужиков за борт. И отец вполне мог заранее привлечь отпрыска к семейному делу. Косвенно об этом свидетельствует описание того, как Хокинс и его мать добрались до денежного мешка Билли Бонса: «Тут были собраны и перемешаны
