у скрипача, пальцами. Единственное украшение – золотое обручальное кольцо.
Дельрико мог с любовью улыбаться своим внукам и рыдать над трогательной арией, но его лицо оставалось непроницаемым, когда он приказывал кого-нибудь убить. Бизнес редко затрагивал чувства Дельрико, правда, к Дрейку он относился по-отечески, хотя и считал дураком. Именно из-за этих отеческих чувств Дельрико сам явился на встречу, а не приказал кое-кому, менее утонченному, перекроить красивое лицо Дрейка Моррисона.
Дельрико взмахнул рукой, и к нему тут же подскочил официант.
– Грейпфрутовый сок, – сказал он с легким бостонским акцентом. – Ломтики дыни, очень холодные, и пшеничный тост, очень сухой. – Когда официант отошел, Дельрико повернулся к Дрейку. – Итак, ты здоров?
Дрейк почувствовал, как повлажнели подмышки.
– Да. А вы?
– Здоров, как бык. – Дельрико откинулся на стуле и похлопал себя по плоскому животу. – У меня дома готовят лучшее лингвини в Калифорнии, но я себя ограничиваю. На ленч ем только салат и трижды в неделю посещаю спортзал.
– Прекрасно, мистер Дельрико.
– Это же мое собственное тело.
Дрейку очень не хотелось, чтобы его собственное тело разделали, как рождественскую индейку.
– Как поживает ваша семья?
– Замечательно. – Дельрико расплылся в улыбке любящего папаши. – На прошлой неделе Анджелина подарила мне еще одного внука. Теперь у меня их четырнадцать. – Его глаза затуманились. – В этом бессмертие мужчины. И тебе, Дрейк, следует жениться на хорошей девушке, завести детей. Это упорядочит твою жизнь. – Он наклонился вперед, как заботливый отец, готовый дать мудрый совет. – Одно дело трахать красивых женщин – в конце концов, мужчина должен оставаться мужчиной, – но ничто не заменит семью.
Дрейк вымученно улыбнулся:
– Я все еще в поисках.
– Когда перестанешь думать членом и начнешь думать сердцем, ты найдешь. – Дельрико молчал, пока расставляли на столике еду, мысленно подсчитывая калории, заказанные Дрейком, затем перешел к делу: – Итак… – Он подцепил на вилку ломтик дыни и передернулся, когда Дрейк щедро полил сиропом оладьи. – Ты готов заплатить долг?
Дрейк попытался проглотить застрявший в горле кусок ветчины, почувствовал, как по спине потекла струйка пота.
– У меня небольшие финансовые затруднения. Я готов вернуть десять процентов, как залог моих честных намерений.
– Десять процентов. – Поджав губы, Дельрико аккуратно размазал по своему тосту тонкий пласт клубничного джема. – А остальные девяносто тысяч?
Девяносто тысяч. Эти два слова, словно молот, забарабанили по черепу Дрейка.
– Как только наладятся мои дела. Мне необходим всего один выигрыш.
Дельрико промокнул губы салфеткой.
– Ты это уже говорил.
– Я понимаю, но на этот раз…
Дельрико достаточно
