меня от страданий. Вам понравился вчерашний прием?
– Да, благодарю вас.
– Какие мы вежливые! Фриц, она уж точно не будет тебя проклинать. Итак, каковы ваши впечатления?
– Слишком большой процент людей, заботящихся не о благотворительности, а о собственной рекламе. Современному Голливуду всегда будет не хватать прежней элегантности и стиля. А Энтони Кинкейд очень неприятный и опасный человек.
– Мне было интересно, легко ли вас ослепить. Явно, нет. Сколько еще, сукин сын?
– Пять.
Ева ругалась, не закрывая рта, и задыхалась, как в родовых муках, но чем виртуознее становились ее ругательства, тем шире расплывался в улыбке Фриц.
– Прелестная женщина, – заметил он, когда Ева вышла из зала. – Сильная.
– Да. – Джулия попыталась представить, как на пороге семидесятилетия качает железо, и содрогнулась. Уж лучше дряблая кожа. – Вы не думаете, что все это слишком, учитывая ее возраст?
Фриц оглянулся на дверь, за которой скрылась Ева. Если бы Ева это услышала, то одними ругательствами не обошлось бы.
– Для любого другого – да. Не для Евы. Я ее личный тренер. Эта программа создана для ее тела, для ее разума. Для ее души. – Фриц отошел. Между окнами стоял массажный стол, над ним полка, уставленная флаконами с маслами и лосьонами. – Для вас я разработаю нечто совершенно другое.
Джулия поспешила сменить тему:
– Как давно вы ее личный тренер?
– Пять лет. – Выбрав флакон, Фриц с помощью дистанционного пульта сменил джаз на классику. – Она привела ко мне множество клиентов, но, если бы я должен был выбрать единственного, я выбрал бы Еву.
Он произнес ее имя почти благоговейно.
– Ева внушает уважение и преданность.
– Ева – благородная дама. – Фриц поднес к носу крохотный флакон, напомнив Джулии огромного быка, вдыхающего аромат цветов. – Вы пишете ее книгу. Обязательно напишите, что она – благородная дама.
Вернулась Ева в коротком халатике, явно прямо из душа: волосы мокрые, порозовевшее лицо сияет. Без слов она подошла к массажному столу, небрежно скинула халатик и, обнаженная, растянулась на животе. Фриц прикрыл ее ягодицы простынкой и принялся за работу.
– Из ада в рай. – Ева вздохнула, положила подбородок на сжатые кулачки и подняла на Джулию сияющие глаза. – Можете включить в биографию, что я подвергаю себя этим мучениям трижды в неделю. Ненавижу каждую секунду, зато Нина ежегодно отвергает предложения «Плейбоя». И я могу работать на площадке десять, даже двенадцать часов. У Фрица лучшие руки на всех пяти континентах.
Фриц покраснел, как мальчик.
Пока Фриц разминал тело Евы своими волшебными руками, Джулия расспрашивала о здоровье, тренировках, повседневных делах и терпеливо дожидалась своего часа. А когда Ева снова надела халатик и обменялась со своим тренером очень теплым, слишком теплым поцелуем, Джулия удивилась, как женщина, влюбленная в одного мужчину, может так беззастенчиво флиртовать
