о?
– А вот потому и нехорошо.
– Почему нехорошо? Ты можешь объяснить членораздельно?
– Что?
– Почему, спрашиваю, нехорошо?
Мария прислушивалась к тому, что происходит на улице. Гомон голосов нарастал.
– А… Он что говорил? Других не надо судить. Тогда и тебя судить не будут.
– Не знаю, не слышала, чтоб он это говорил.
– Спроси у людей, которые слышали.
– Все что-нибудь слышали. Каждый что-нибудь да слышал. Мы, говорят, ученики. Учились, учились, ничему не научились.
– Я все-таки пойду, – сказала Мария.
– Куда?
– Туда, где Он.
– Сейчас? Зачем?
– Не знаю, не знаю. Лягу на гробницу, полежу.
– Заберут.
– Ну и заберут.
– Тогда я тоже с тобой. Пускай видят. А то правда, живой был – за ним толпы ходили, а казнили – никого нет…
Дверь отворилась. Вошел мальчик лет шестнадцати.
– Почему ты ушел? – спросила Мария.
– Они сказали – иди домой.
– Кто сказал?
– Там хозяин пришел. Он сказал, чтоб я убирался домой, не хватает, чтобы меня у них нашли.
– Еще один смельчак, – сказала сестра.
– Я есть хочу, – жалобно сказал мальчик.
– Что ты сразу начинаешь ныть? Как будто ему не дают. Не дадут – тогда будешь ныть.
– Смотри, мама, она опять придирается.
– Потому что не строй из себя ребеночка.
– Не ссорьтесь, – сказала Мария.
– Поцелуй его, – сказала сестра.
– Я и тебя могу поцеловать.
– Мы уйдем, а его куда денем?
– Я дома буду, я есть хочу, – сказал мальчик.
– Сейчас покормлю, – сказала Мария.
– А вы куда собрались?
– Мы в Ерусалим идем.
– Зачем?
– Пойдем к гробнице, где лежит Иисус.
– В гробнице Его уже нет.
– Как нет? – не поняла Мария.
– Так, нет.
– Где же Он? – спросила сестра.
– А Его унесли оттуда.
– Куда унесли? Кто унес? Где Он? Где? – всполошилась Мария.
– Неизвестно. Кто-то вытащил и унес.
– Что-то недослышал, что-то недопонял и болтает, – сказала сестра.
– Мама, она опять.
– Объясни, недоразвитый, – что ты там недопонял?
– Да это все уже знают. Женщины пошли к пещере, а камень отвален. Пещера открыта, и никого там нет.
– Какие женщины ходили? Припомни, кто это видел? – настаивала сестра.
– Магдалина ходила и еще кто-то.
– Магдалине верить нельзя, она истеричка.
– А если Петр видел то же самое? Только потому, что я это говорю, мне не верят!
– Постой, что они видели там? Просто пустая пещера?
– Просто пустая пещера. И только пелены лежат, в которые Он был обернут. Белые пелены в крови.
– Верно, Он был обернут, – сказала Мария.
– Если это правда – надо разобраться. Может быть, Его эти негодяи утащили, фарисеи. И зарыли где-нибудь в другом месте. Чтоб ничего не осталось. Чтоб никто не мог прийти к этой пещере. Чтобы не встретились пришедшие туда, не посмотрели бы друг другу в глаза, не подумали чего-нибудь…
– А говорят, наоборот, что Его унесли друзья и спрятали в надежном месте, – сказал мальчик.
– Как они тебя спрятали, так они и Его спрятали.
– А может быть, Он все-таки остался жив? – сказала Мария.
– Что ты? – воскликнул мальчик.
– Мария, перестань, – сказала сестра.
– Думают, замучили Его до смерти, а Он жив…
– Пойдем, там все выясним. Нечего верить слухам, да еще из десятых уст.
– Теперь как раз нельзя отлучаться. В случае чего – куда Ему идти? Он же сюда пойдет. Пришел, а нас дома нет.
– Мария,
