style="font-size:15px;"> – Не слишком ли много достоинств, – съязвила сестра.
– Он просит привести его сюда. Просто познакомиться с семьей. Иисуса он почитает и сам возмущен этой бессмысленной казнью. Словом, это мой добрый знакомый и в каком-то смысле даже друг.
– Интересно, как ты с ним подружился. Поставлял женщин? Или продавал сувениры?
– Ты нехорошо говоришь, сестра. Она так не думает.
– Почему, так и думаю.
– Словом, человек ждет за дверью. Специально сюда ехал, что же, отправим его обратно? Или все-таки разрешим зайти? – настаивал старший брат.
– Позови его. Действительно, сколько времени держим человека за дверью, – сказала Мария.
– Hо условие: никаких споров, никаких намеков. Это может плохо кончиться для всех. Все-таки человек из Рима.
– Добрый друг донесет властям, – не удержалась сестра.
– Вот это я как раз имел в виду, такие разговорчики.
– Мам, а поесть когда? – жалобно сказал мальчик.
– Уйдет, тогда поешь.
Он отворил дверь, позвал:
– Прошу вас. Немного врасплох, но ничего, ничего…
Вошел римлянин. Это был человек средних лет, мужественного облика, в светлых одеждах.
– Это его брат, это – мать, это – ее сестра… Познакомьтесь: это наш гость из Рима.
– Благодарю вас за то, что вы согласились меня принять. Прошу прощения, что я явился к вам в такой момент.
– Виновата, вы случайно не слышали, что там? – спросила Мария римлянина.
– В общем, все это потом, Мария, потом, – сказал старший брат. И, обращаясь к римлянину, продолжал: – Вот это был, по существу, Его уголок. Здесь полка, которую Он собственноручно выпилил. Довольно интересный узор, несколько национальный, может быть… На чердаке сохранилась кроватка, в которой Он спал в детстве, можно подняться, посмотреть.
– Не суетись, – сказала Мария.
– В чем дело? Что опять не так?
– Ты забыла, наш гость – римлянин. Почему же не посуетиться перед ним? – сказала сестра.
– Я, кажется, просил.
– Ничего, это естественно. Но если бы вы меня узнали поближе, ваша неприязнь, надеюсь, уменьшилась бы, – сказал римлянин.
– Не люблю об этом рассуждать, но мне непонятно вот это оголтелое неприятие всего чужеземного.
– Особенно римского, – съязвила сестра.
– Рим – это Рим.
– А весь остальной мир создан для его удовольствия.
– Я просил…
– А половина римских императоров были негодяи! И у каждого руки по локоть в крови!
– Если тебе жизнь не дорога – продолжай.
– Быть осужденной за учение Иисуса – для меня только радость. «Вас будут ненавидеть! За одно только имя мое!» Вот что Он сказал!
– А я тебе другие слова Его напомню: «Всякая власть – от кого она? От Бога!»
– Не говорил Он этого! Ты сейчас
