хладнокровно ждал встречи с наступающим монстром. Дмитрий знал, что Тромб существовал на всех компьютерах сети одновременно, что боец мог ужаться, упаковав при необходимости многочисленные базы данных и даже часть своего тела. Вот только все эти облегчения и упрощения не могли перейти некий критический объем. Для его функционирования нужны были достаточно большие вычислительные мощности и объемные носители информации. С вычислительными мощностями, похоже, пока проблемы не было, но накопители постепенно выходили из строя, заполняясь бесполезным мусором.
Гигантская амеба, превращаясь в озеро густой клейкой массы, не торопясь втискивала свое безобразное тело в расширяющееся отверстие файервола, постепенно заполняя все пространство сети. Сквозь прозрачную толщу можно было видеть погибающие, рассыпающиеся на цифры объекты.
– Уходите! – завопил Юрий, склоняясь над монитором и забывая о ревущей сирене.
Боец развёл руками.
– Некуда, – спокойно произнёс он, – если только ты прямо сейчас не создашь нам защищенный проход. Только можно ли от этого защититься?
– Энтропийный червь? – удивленно воскликнул гнусавый и очень знакомый голос за спиной Горева.
В компьютерный зал ввалилась шумная компания, замелькали белые халаты, послышались резкие взволнованные голоса.
Юрий, не поворачиваясь к вошедшим ученым, качнул головой и тут же превратился в неистового барабанщика, выстукивающего на клавишах призывный набат.
Шумная компания вплотную приблизилась к пожилому администратору. Лысая голова, выступающая над массой белых шапочек, повернулась к монитору, удивленно уставилась на экран умными подслеповатыми глазами. Высоченный ученый, покачивая головой, скривил губы.
– Вы не правы, коллега! – произнес он, водружая на длинный нос массивные очки в роговой оправе.
Выступив вперед, он глянул через плечо Горева и, как-то по-умному насупившись, кивнул в сторону монитора:
– В данном случае энтропия уменьшается, а энтропийный червь просто обязан увеличивать ее. Что может быть более упорядоченно, чем ряд, состоящий из одних только нулей или единиц?
– Что это? – удивленно воскликнул голос за спиной Горева. – У нас тревожное оповещение, а вы в игры играете? – укоризненно запищал над ухом дрожащий фальцет с легким еврейским оттенком.
Юрий повернулся и встретился с негодующим взглядом согнувшегося под грузом лет худенького старичка. Реликт прошлого века, сотрясая воздух над головой костлявой рукой, пытался оттеснить Горева от его рабочего места. Он был взбешен.
– Нужно прекратить это безобразие! – вопил настырный старикашка.
Обладатель нездоровой носоглотки не желал сдаваться.
– И всё-таки я настаиваю на энтропийном характере процесса, – продолжал он гнусавить.
Толпа возбужденных ученых гудела, как встревоженный пчелиный улей. Согбенный старикан готов был
