мыслящего младшего коллегу, патриарх всегда за него заступался.
Позже, уже в девяностых годах, в России и на Западе одни за другими стали выходить мемуары отставных сотрудников КГБ, где они с неприязнью и с непонятным непосвященному человеку рвением критиковали работу вашингтонской резидентуры ПГУ особенно в конце семидесятых – середине восьмидесятых годов, когда Щербаков координировал усилия советской разведки в Америке. Брэдли при случае поинтересовался у своих коллег-газетчиков, близких к информированным кругам ФБР: действительно ли эффективность работы советской внешней разведки в США близка к нулю, как об этом твердят переметнувшиеся чекисты? Ответ его обескуражил. Если коротко, то приятели ему сказали примерно следующее: «Это абсурд, то, что пишут эти русские... Наши парни до сих пор не могут выкорчевать их агентуру. Щербаков, будучи в конце восьмидесятых первым замом начальника ПГУ, с ведома и согласия Крючкова и Шебаршина законсервировал большую часть агентуры. После чего тщательно почистил архивы, так что сами русские теперь не могут толком разобраться, кто на кого работал...»
Супруга Щербакова, Марина Юрьевна, специалист по английской литературе XVIII—XIX веков. Доктор наук. Сопровождала мужа во всех его загранпоездках, в перерывах, следуя его примеру, занималась преподавательской деятельностью – читала курс английской литературы в Дипакадемии и МГУ. Сын Дмитрий родился в Канберре в 1962 году. Ныне офицер ФСБ, звание – подполковник. Дочь Виктория появилась на свет в 1971 году в Квебеке. Так же, как и остальные члены семьи, в совершенстве владеет английским и французским. После окончания филфака МГУ ушла в журналистику. В данный период времени обретается на вольных хлебах, на Западе таких журналистов называют «фрилансерами». Несмотря на относительную молодость, принадлежит к разряду талантливейших представителей этой профессии. По мнению Брэдли, таких репортеров, как она, во всем мире не больше дюжины. Не замужем. В 1993 году взяла девичью фамилию матери – Строганова. Год с лишним назад порвала все связи с отцом. Причины конфликта неизвестны.
В картинке, постепенно складывающейся в мозгу Майкла Брэдли, сидящему перед ним человеку отводилось центральное место в российской разведке. Эдакий чекистский Мориарти.
Щербаков открыл глаза и насмешливо посмотрел на журналиста.
– Вспомнили, мистер Брэдли?
– Зовите меня просто Майкл, – недовольным тоном сказал Брэдли. – И зачем вы затеяли, генерал, этот спектакль с переодеванием и автомобильными гонками? Если возникла такая нужда, мы могли переговорить в вашем офисе на Воровского или, на худой конец, у меня в редакции. Словом, в любом другом месте, но только не в этой дыре, куда вы меня привезли...
Щербаков отставил стакан с остывшим чаем в сторону. С задумчивым видом постучал костяшками пальцев по поверхности столика.
Наступила долгая пауза.
Щербаков
