он хотел было снова козырнуть, но вовремя одумался. – Могу доложить, Анатолий Николаевич, что все вверенные мне системы функционируют нормально.
– На каких кораблях летали, Скворцов? – поинтересовался Шутов.
– Да много на каких! – Степан подхватил выскочивший из грузового окна серебристый контейнер с личными вещами директора и кинул его в ячейку пневмодоставки. – Последние два – «Вечный» и «Гегель». – Шутов одобрительно кивнул: корабли первого класса. – Списан в запас по состоянию здоровья. – Скворцов отправил в ячейку пневмодоставки еще один контейнер. – При аварийной посадке получил множественные переломы. Теперь у меня обе голени и левое предплечье, – Степан показал Шутову левую руку, – прошиты штифтами из чистого титана с платиновым напылением.
Третий, последний, контейнер Шутов отправил в ячейку пневмодоставки сам.
– Сколько человек на станции? – спросил Шутов, следуя за Скворцовым по застеленному желтой синтетической дорожкой коридору.
– Вместе с нами – тринадцать. – Степан на секунду остановился, чтобы поправить на стене покосившуюся клон-репродукцию картины «Утро в сосновом бору», известную в народе как «Три медведя». – Десять человек с очень разными, в том числе и иностранными фамилиями. Все, похоже, крупные специалисты в своих областях – из лабораторий не вылазят. Все с приставкой «экзо». Экзобиолог, экзопсихолог, экзолингвист, экзофизиолог, экзотерапевт, экзокультуролог… Еще имеется старший воспитатель и ваш зам, Кира Алексеева Лавина. – После едва заметной, но весьма многозначительной паузы Степан коротко добавил: – Милая женщина.
Шутов только хотел спросить, где можно встретиться и поговорить с этой милой женщиной, как она сама появилась перед ним.
В том, что это была именно она, Кира Алексеевна Лавина, не могло быть никаких сомнений. Ладненькая фигурка, затянутая в светло-голубой форменный халатик, стройные ножки, шея, как у Нефертити, личико, пожалуй что, и посимпатичнее будет, гладко зачесанные назад черные волосы. Кто еще так мог выглядеть, если не воспитатель?
С видом изумительно независимым, вздернув подбородок, Кира Алексеевна приблизилась к мужчинам и, холодно кивнув Степану, пронзила взглядом Шутова.
– Как я понимаю, вы директор?
– Так точно, – коснулся подбородком груди Шутов. – Всегда к вашим услугам.
– Спасибо, господин Шутов, – одними губами улыбнулась Кира Алексеевна. – Но в ваших услугах я не нуждаюсь.
– Не зарекайтесь, Кира Алексеевна, – открыто улыбнулся Шутов. – В жизни чего только не случается. Кстати, можете называть меня Анатолием.
– Анатолием Николаевичем, – уточнил Скворцов.
– Надеюсь, у вас имеется педагогический опыт, господин Шутов?
– Само собой, – взгляд Шутова метнулся по стенам коридора и остановился на клон-репродукции картины «Апофеоз войны». – Я-аа… занимался преподаванием… И воспитанием также… У меня есть диплом… Я-аа… – Шутов прямо посмотрел в глаза своему заму, он наконец-то нашел нужный ответ: – Меня дети
