нижнее белье можно и постирать. За ночь оно высохнет.
Он поинтересовался:
– Зубная паста? Щетка?
– Я могу использовать соль. Или пищевую соду. На вкус она неприятная, зато эффективная.
Губы Люка дрогнули.
– Звучит заманчиво, но тебе не придется страдать. Я уже дал распоряжение консьержу доставить все, что нужно.
Иона вспомнила о том, что стоит босая и почти голая. Ее мокрые волосы, спутавшись, липли к лицу, с кончика носа капала вода.
Ну и что? Ее не волнует – не должно волновать, – что о ней думает Люк, когда смотрит нее горящими, как золото на солнце, глазами.
– Спасибо, – пробормотала она. – Мне надо переодеться.
Она повернулась, собираясь уйти, но замерла, услышав короткую команду Люка:
– Стой. Не шевелись.
На ее плече копошилось какое-то насекомое.
– Это всего лишь пчела, – сказал Люк и смахнул пчелку прочь, ненароком дотронувшись пальцем до кожи Ионы.
Все ее тело пронзили острые иглы наслаждения, однако он отдернул руку.
Отступив назад, Иона схватила полотенце и завязала его на бедрах, словно прикрывшись щитом.
– Бедняжка. Наверное, она упала в бассейн.
– Судя по всему, она подумала, что ты – еще один цветок.
– Надеюсь, все-таки пчела не утонет, – заметила молодая женщина.
– Тебя волнует судьба пчелы? – задумчиво протянул он.
– Жужжание пчелы всегда напоминает мне лето. И я люблю мед.
Лицо Люка было непроницаемым.
– Сегодня ты устроишься в спальне рядом с комнатой Хлои, – распорядился он. – Она ложится в кровать в половине седьмого и обычно спит до половины седьмого утра.
– Похоже, она идеальный ребенок, – весело сказала Иона и направилась к маленькому павильону, где они оставили одежду и полотенца. Она слегка дрожала, и у нее кружилась голова, будто втайне она жаждала прикосновений Люка, горюя о некой недостающей, но чрезвычайно важной части своей жизни.
Когда Иона оделась и немного успокоилась, отец и дочь уже скрылись в комнате Хлои.
– Хлоя принимает душ, – сказал Люк, выходя оттуда. – Она слегка замерзла, поэтому я решил, что это будет мудро. Пойдем, я покажу тебе твою спальню.
Люк прошел мимо нее и открыл дверь, встав в сторону, так что она смогла увидеть внутренность помещения. Няня Хлои явно наслаждалась таким же комфортом, как и ее работодатель.
– Прекрасная комната, спасибо, – сказала Иона.
– Это я должен тебя поблагодарить, – неожиданно возразил Люк, – за то, что ты осталась с Хлоей.
Неужели мужская улыбка способна расплавить ее тело? Невероятно! Если Люк Микелакис пускает в ход свое очарование, он становится настолько притягательным, что у женщин слабеют колени.
Причем его потрясающая сексуальная улыбка обретала особую силу, если он находился рядом с дочерью.
Конец ознакомительного фрагмента.
